Диалектическое основание определения данных.
- 13.02.22 г.
- 9772225665000 22005
Как было установлено в предыдущих статьях Раздела, в науках вообще и в информационных технологиях в частности данные корректно не определены и не могут быть корректно определены, что порождает многие проблемы, причем как с обработкой собираемых данных в частности, так и с изучением конкретного объекта в целом. При этом было установлено, что отрицание научного подхода к осмыслению данных обусловливает ряд положений, которые могут быть развиты в основание определения данных и методов их обработки и даже информационных технологий. Однако определение данных и методов их обработки все же должно иметь свое основание, что требует отдельного изучения, и поэтому обусловливается философическое осмысление этого вопроса. При этом можно сделать вывод о том, что одной из причин критического положения дел с определением данных в науках и информационных технологиях является отсутствие философского осмысления соответствующей проблемы. А вот в современной диалектике все наоборот: как уже отмечалось, с одной стороны, философское осмысление проблемы определения данных необходимо по ряду причин, в первую очередь, в силу указанного критического положения дел с определением данных в науках и информационных технологиях, при этом, с другой стороны, осмысление данных уже проводится на основе диалектики, т.е. с философских позиций, причем с учетом богатейшего опыта, накопленного человечеством, с которого и следует начинать изучение данных.
Как известно, еще древние философы обсуждали вопросы достоверности восприятия и описания окружающего мира.
Так, например, Демокрит акцентировал два рода знания: «истинное» и «темное». Первое из них – то, что постигается, постигается разумом, а второе – это то, что обретается благодаря ощущениям. То, что обретается благодаря ощущениям, – относительно, смутно, субъективно, ограничено, и вообще многое на основе ощущений нельзя воспринять (например, в силу удаленности или малых размеров) и соответственно познать. А вот разум безграничен, на его основе можно познавать.
Отправной точкой для научного познания, в том числе для изучения данных как его необходимой предпосылки, является философия Парменида, который по словам Гегеля очистил представление человека о мире, объекте, «возвысил его до чистой мысли, до бытия как такового».
Согласно Пармениду, чувственное восприятие (ощущения) дает лишь внешнее представление, а не сущностное. Оно не может дать истинные знания: ощущения не только не могут дать точных представлений об объекте, знаний, но и их даже следует считать обманчивыми. Они, согласно Пармениду, порождают кажимость и мнения (или, согласно Гегелю, в силу исключительности понимания Парменидом бытия (бытие есть, а небытия нет) ему «приходится иметь дело с видимостью и мнением, с противоположностью бытия и истины»). В результате в интересующем нас ракурсе рассуждения Парменида определяли, что для познания истины следует исключить ошибочное влияние ощущений.
При этом отдельно отметим, что, во-первых, сформулированная Парменидом проблема возникновения в процессе чувственного восприятия мира иллюзорной кажимости и неистинных мнений ставит вопрос о достоверности данных, но она игнорируется (преднамеренно или нет) в науках и информационных технологиях (ибо иначе, при ее обозначении ставится под сомнение любое научное, или рассудочное, определение данных). Во-вторых, неоднозначность различных понятий, в первую очередь «бытие» и «знание», и тем более эквилибристика ими лишь усугубляют проблему адекватности восприятия окружающего мира в науках – фактически понимания, определения и сбора данных.
Проблема познания по Пармениду (научного познания) была решена в диалектике, что принципиально важно не только для развития познания вообще, но и для темы настоящей статьи.
Суть диалектического метода Платона в том, что согласно философу разум «потихоньку высвобождает, словно из какой-то варварской грязи, зарывшийся туда взор нашей души и направляет его ввысь», «минуя ощущения, посредством одного лишь разума устремляется к сущности любого предмета». Принципиально важным является гносеологический ракурс проблемы и ее решения у Платона: познание «минуя ощущения, посредством одного лишь разума устремляется к сущности любого предмета», причем, «не пользуясь ничем чувственным, но лишь самими идеями в их взаимном отношении, и его выводы относятся только к ним».
Как мы уже писали (см., напр.: «Диалектический метод Платона») Платон перенес акцент познания с умозрительного (чувственного) на умопостигаемое, причем чувственному восприятию, – обычному для наук делу, – которое направлено лишь на познание преходящего и внешнего, но не ведет к постижению сути, и которому поэтому Платоном отводится второстепенная роль. Более того, как он определил, если осуществляется познание внешнего, чувственного, то такое познание является во многом бесполезным.
Кроме того, Платоном был определен диалектический принцип познания, качественно отличный от научного (который можно будет обсудить отдельно, так как он важен для понимания процессов обработки данных и следовательно информационных технологий).
Таким образом, уже в древности философы различали то, что теперь называется ощущениями, данными (результат ощущений) и знаниями (результат обработки данных), причем, и это самое главное (!), то, что в науках понимается в качестве данных, признавалось недостаточным для познания. Именно это игнорируется в науках, но составляет одну из самых существенных проблем определения в них данных…
В Новое время акцент был сделан на эмпиризме и на рассудочном познании, обретшем достаточно развитые логические формы, но оперировавшим абстрактными, формализованными, недостаточными понятиями, причем определяемыми с учетом чувственного восприятия. Иными словами, сущностные позиции не учитывались не только концептуально, в плане гносеологии (которая является важной позицией определения данных, по крайней мере, в диалектике, о чем будет сказано отдельно), но и в смысле того, что их невозможно воспринять эмпирическим образом, хотя рассуждения о прозрениях и неких сверхчувственных позициях всегда были, – всегда было понимание нечто нематериального, но только в вульгарном или оккультном виде.
Такую сложившуюся тяжелую ситуацию в сфере познания исследовал и раскритиковал И. Кант в своем грандиозном труде «Критика чистого разума». Однако, указав границы рассудочного познания, о чем говорили и древние философы, Кант не смог предложить гносеологию сущностного познания вещей, и в историю научного познания вошел концепт вещи в себе, акцентировавший и обоснованно утвердивший ограниченность научного познания, познания на основе материализма (что, кстати, до сих пор определяет проблему ограниченности и относительности чувственного восприятия, следовательно, научного опыта и познания и поэтому данных, что по сути предопределяет ограниченность и научного познания и информационных технологий). Однако это также – в отрицании – дает понимание подхода к решению как соответствующей проблемы наук вообще, так и проблемы определения данных в частности (особенно, как это будет показано ниже, критичной для информационных технологий), что, конечно же, попросту игнорируется в науках (или не может быть хотя бы осмыслено).
Действительно, как показал Гегель, развивая исследования Канта, при обычном, научном (рассудочном) подходе возникают предметные и логические проблемы (еще и еще раз повторимся: почему-то до сих пор игнорируемые в науках), составляющие серьезные трудности для научного познания (отдельно отметим, что в диалектике Гегелем они были исключены). Например, как показал великий философ, при восприятии объекта в науках неизбежно возникает деление на существенные и несущественные свойства, вторые из которых иногда попросту игнорируются (что стало причиной откидывания ряда данных при их сборе, например, пиковых значений, намного превосходящих средние). Но все свойства объекта, присущие ему, имеются, составляют его, необходимы, и без них он не является собою, т.е., на самом деле, нет и быть не может несущественных свойств. Поэтому весьма часто имеющее в науках и информационных технологиях откидывание непонятных и неудобных данных (например, с пиковыми значениями) не только некорректно, но и ошибочно, и это дает неверное представление об исследуемом объекте, неверные данные, однако игнорируется в науках, так как соответствующая проблема в них не решена. При этом существенность нельзя вывести из материальности, предметности. Поэтому в науках и информационных технологиях и возникают неточности восприятия объекта, искажения данных, их неоправданное усечение и т.п. Однако они возникают и по многим другим причинам: начиная с того, что вопрос о даже возможности правильного восприятия объекта в науках так и остается не решенным (и даже усугубляется естественнонаучными открытиями на субатомном уровне), и завершая ограничениями материалистической (научной) гносеологии. Кроме того, необходимо учитывать, что согласно Гегелю «мышление изменяет воспринимаемое», что в материалистичных науках не может быть учтено хотя бы по причине отсутствия в них понимания и определения сверхчувственного по своей природе мышления (что еще раз акцентирует обозначенный выше вопрос о гносеологии определения данных)…
Гегель, как известно, дал решения многих из вопросов, поставленных его великими предшественниками, и проблем, образовавшихся в научном познании. В частности, Гегель исследовал в своих трудах проблему различения и отношения воспринимаемого и воспринятого (фактически данных), в том числе то, что, как и в каком формате воспринимается, усваивается и формализуется, и это – одни из важнейших вопросов определения данных в частности и познания в целом. Но это игнорируется в науках, что обусловливает серьезные проблемы в них и в информационных технологиях, в первую очередь, не обоснованное, случайное, субъективное понимание данных и процесса их сбора (зачастую вообще осуществляемого в силу мнений специалистов, а не существа объекта, его существенных свойств), в том числе откидывание некоторых данных (например с пиковыми значениями), причины и существо которых попросту не могут быть поняты науками. Эти проблемы в науках связаны с вопросами, во многом осмысленными еще философами древности в плане несовершенства ощущений: а) неправильное представление и понимание объекта, б) ограниченность получаемых сведений, отсутствие учета (отсеивание) ряда определений, кажимость, в) неистинность мнений об объекте и т.д. (соответственно можно сделать вывод о том, что необходимо осмыслять и меры, которые нужно предпринимать при сборе и обработке данных и реализации познания, и об этом речь пойдет позже).
При этом решения, которые дал Гегель, учитывающие сущностные (для наук – сверхчувственные) феномены, неприменимы для материалистичных наук, ибо им тогда надо будет признать существование этих феноменов, что невозможно для наук без опровержения их (материалистической) парадигмы. Поэтому открытия Гегеля в науках игнорируются. Другое дело – современная диалектика, которая стоит на тех же позициях, на которых стояли Платон и Гегель, и именно достижения этих величайших философов используется в ней при осуществлении познания, в том числе при восприятии и познании мира и в частности при определении данных и их обработки (в том числе и в цифровом формате, который, кстати, обосновывается, а не берется априори, как в науках, см. ниже). Указанное положение является также одной из посылок диалектического концепта осмысления (и формирования) процессов обработки данных и соответственно информационных технологий (другая посылка которого обусловлена непосредственно анализом современных информационных технологий).
Таким образом, проблема определения данных имеет тысячелетнюю историю, что в науках не учитывается ни концептуально, ни предметно; поэтому можно даже сказать, что сам факт формулировки проблемы определения непосредственно (именно) данных (как нечто отличного от результатов ощущений или восприятия) был акцентирован и осмыслен только в Современной диалектической философии: ранее он вообще не обсуждался в ракурсе, указываемом в настоящей статье.
Основным выводом, следующим из сказанного и являющимся принципиально важным для решения поставленной задачи, становится такой: для осуществления истинного познания необходимо обращение к познанию сверхчувственного мира – как к противоположности исходному пункту научного познания, причем не просто к как таковому, а, как показал Гегель, в связи с развитием рассудка (познания), когда он в своем развитии «из красочной видимости чувственного посюстороннего и из пустой тьмы сверхчувственного потустороннего вступает в духовный дневной свет настоящего», т.е. когда он имеет возможность познавать мир по существу, а не во внешних признаках.
Вторым выводом является следующий: для познания мира и его объектов следует использовать не науки, базирующиеся на чувственном восприятии мира, а диалектику, которая позволяет, согласно Гегелю, проникать взором «к истинной скрытой основе вещей», и тогда «раскрывается за пределами чувственного мира как мира являющегося мир сверхчувственный как мир истинный».
Исходя из сказанного, и будет формироваться методика определения данных и процедур их обработки, а в итоге – и познания, причем непосредственно связанная с миром сознания человека, а не привносимая в него извне, как это требуют науки и информационные технологии…
Дискуссии и конференции. Данные