Социоидейное измерение современной экономической философии.
- 14.03.09 г. -
Для того чтобы совокупность экономико-философских представлений как научный конструкт стала действующим фактором общественного сознания и приобрела принуждающие к социальному действию функции, в научном представлении должны обнаружиться не только описание и объяснение объективной реальности и некоторого желаемого, но и постановка практической цели и программа общественных преобразований. Иными словами, научное представление должно иметь определенное соответствие социальной идее – форме постижения объективной реальности, включающего в себя осознание цели и модель практического преобразования мира, и социальному идеалу, как проекции социальных интересов, обозначающей желаемое.
Совокупность социальных (в т.ч. политических, политэкономических, социальноэкономических) идей образует идеологию.
Духовная власть идеологии определяется ее способностью и предназначением интегрировать и систематизировать знания, выработанные не только различными поколениями, но и полученные в различных специализированных сферах – науке, искусстве, морали, праве, философии. В отличие от ценностно нейтральных наук, идеология предлагает вполне конкретную оценку различного рода социальных идей, в том числе на основе социальных интересов1. Феномен идеологии позволяет объяснить механизм трансформации научных представлений в целевой конструкт и программу общественных преобразований2. А вот систематизация знаний и их интеграция в единой картине мира не является прерогативой идеологии, это соответствующая (общественная) наука формирует особый компонент знания об обществе и его развитии, который часто называют специальной (локальной) научной картиной мира. В ней отражаются, прежде всего, видение предмета науки, его главные системно-структурные характеристики. Взаимодействие науки с другими областями культуры в процессе формирования единой научной картины мира позволяет ей обрести статус связующего звена между той или иной научной теорией и мировоззрением. В свою очередь мировоззренческие представления становятся способом интерпретации общенаучных идей, а научные концепты – способом легитимации мировоззрения. Поэтому феномен идеологии позволяет объяснить и реализовать механизм трансформации научных экономико-философских представлений в целевой конструкт и, затем, в программу общественных преобразований3.
Однако, о чем уже было сказано4, анализ развития научных представлений показал, что явственно прослеживаются элиминация аксиологического мотива теоретического анализа и обоснования и стремление строить аргументацию по принципу свободы от ценностных суждений. Это ослабляет теоретические и проективные возможности науки. Более того, феномен идеологии порой искажает научные представления, причем как на парадигмальном, так и на методологическим уровне, в частности, на достаточно продолжительном временном отрезке последних трех столетий наблюдается очевидная идеологизация результатов научных поисков и исследований, а также, соответственно, общественных представлений.
Например, в XIX в. экономическая наука приобретает черты рыночноцентризма, что в том числе было связано с трансформацией определенных социальных идеалов в нормативные теоретические положения. Рыночноцентристская экономическая наука в число «естественных законов» внесла закон личного интереса, закон свободной конкуренции, закон спроса и предложения. Эти законы «весьма естественны» и «весьма разумны», особенно это касается закона личного интереса, поскольку он выражает принцип сохранения существования индивида. В интерпретации А. Смита этот закон гласит: «Каждый отдельный человек постоянно старается найти наиболее выгодное приложение капитала, которым он может распоряжаться. Он имеет в виду собственную выгоду, а отнюдь не выгоды общества»5. В соответствии с этой научной методологией доказывалось, что указанные законы подобны законам физического мира и действуют независимо от представлений людей о них, поэтому являются абсолютными и бесспорными. Причем, как доказывалось буржуазными адептами, причем даже в ХХ в., если не вмешиваться в действие экономических законов, «естественные законы» рыночного хозяйства приводят к состоянию «естественной гармонии», подобно гармонии физического мира. И хотя неверность этого и пагубность этого для практики доказывалась многими представителями науки и бизнеса6, но уже ничего быть изменено быть не могло.
Более того, через универсализацию категорий рыночного анализа происходит конституирование нового объекта исследования – универсально-всеобщего рыночного хозяйства, что повлияло, в частности, на понимание безотносительности рыночных и нормативных порядков и формально соответствовало выделению абсолютизируемых экономических систем и хозяйственных культур и становлению западноевропейских стандартов преобразования мира. При этом понятна идеологическая заинтересованность определенных кругов в утверждении незыблемости (и вечности) представлений (в т.ч. о «хорошем» капитализме) в соответствии с двумя обозначенными положениями, которая ограниченной экономической наукой развенчена уже быть никогда не может. И по этой причине экономическая наука качественно развиваться уже не могла. А вот избавиться от идеологических пут многие ученые не могли, в частности, в силу того, что, как было установлено в п. «Аксиологическое измерение современной экономической философии», экономическая наука оказалась суженной, в частности в ней произошла элиминация ценностных аспектов, и предметно-объективный характер научного исследования установил в качестве основного методологически незыблемого принципа ценностную нейтральность науки, не позволяющую оценить влияние идеологии на нее.
Рассмотрение социальной конкуренции научных и идейных представлений показывает, что, во-первых, явственно прослеживаются и подтверждаются тенденция элиминации аксиологического мотива теоретического обоснования и стремление строить аргументацию в науках по принципу свободы от ценностных суждений с последующей идеологизацией результатов. Более того, становится ясным, что имеющее место исключение ценностных аспектов из экономической науки, отражающей реалии рыночной экономики, не только снизило ее программно-преобразующие возможности, вместо которых была введена идеологическая форма существования базовых положений экономической науки – рынок, экономическая свобода, экономический прогресс, свободная конкуренция, частная собственность и т.д., но и само могло быть преднамеренно осуществленным.
Во-вторых, оказалась существенной проблема социальной конкуренции научных и идейных социально-философских представлений, которая тесно связана с динамикой взаимоотношения идеологии и науки, их развитием и степенью критического отношения к ним. История такого взаимоотношения показывает острую конкуренцию, противопоставление их как форм объективно-научного и иллюзорного сознания, а также их внутренние проблемы.
Показательными в этом и социальном смыслах являются дискуссии ХХ в. о якобы кардинальных проблемах идеологии, приводящих к ее концу. Так в книге «Конец Идеологии: истощение политических идей в 1950-х» Д. Белл объявил7, что источник политических идей иссяк, различные идеологические вопросы утратили свою актуальность, борьба политических партий за власть ведется на фоне обещаний более высокого уровня экономического роста и материального достатка, а не политических идей. Ф. Фукуяма в своем эссе «Конец истории»8 заявил, что не столько идеологии проиграли в социальной конкуренции и стали неадекватными современной действительности, сколько победила единственная идеология – социальная демократия, концепция которой призвана восполнить недостатки классического либерализма и традиционного социализма, восстановить баланс между рынком и государственным управлением, эффективным капиталистическим хозяйством и моральными принципами распределения. Однако все таковые рассуждения лишний раз доказывают, что все утверждения о «конце идеологии» преждевременны и, скорее, служат затушевыванию факта обострения социальных проблем капитализма. А сам факт обсуждения «конца идеологии» может и должен рассматриваться как основа для дальнейшего исследования проблемы идеологии и ее влияния на общество и науки на основе новых представлений о ней, но не в рамках наук, очевидно беспомощных перед этой проблемой9.
В-третьих, любая идеология стремится ограничить претензии науки выступать в роли универсального средства решения социальных проблем, но и научные концепции, в свою очередь, способны вступить в противоречие с социальными идеями и разрушить их и даже устоявшийся социальный идеал.
В-четвертых, идеология нуждается в научном знании и научных теориях для обоснования и реализации заложенного в ней потенциала, в том числе социального идеала. С другой стороны, действенность и силу в общественном сознании научным истинам и практическим рекомендациям способна придать идеологическая форма их бытия, потому что никакая научная истина не способна заменить идеал, как регулятор социального поведения и источник социальной активности.
Принципиально важным для осмысления указанных положений, особенно влияния идеологии на общество и науки, является обоснованная и специально актуализированная сфера идеологического измерения современной экономической философии и соответствующая возможность систематизации идеологических и научных представлений и знаний и предложения оценок социальных идей и, в соответствии с этим, положений для обоснования и разработки целевых программ социально-экономического развития и преобразования общества, что имеет принципиальное значение как в теоретическом смысле для социальной философии Новейшей философии, так и в проективном смысле при обосновании и разработке программ социально-экономического развития.
Остается добавить, что модель практического преобразования мира, соотносящаяся с социальным идеалом и с выбором и обоснованием проекта социально-экономического развития, всегда должна учитывать идеологию и классовую природу экономико-философских идей (и социальных идеалов), но не ограничиваться этим: например, необходимо также учитывать также потенциал человеческой природы и универсально-всеобщей человеческой сущности.
Примечания.
1 Современная экономическая философия имеет социостратификационную особенность.
2 Современная экономическая философия имеет также возможности для обоснования и разработки целевых программ социально-экономического развития и преобразования общества.
3 П. Фейерабенд вообще предлагал концепцию науки как одной из разновидностей идеологии (Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 1986).
4 См. «Аксиологическое измерение современной экономической философии»
5 Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. – С. 331.
6 См., напр., Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. – М., 1999, Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. – М.,1999 и др.
7 Bell D. The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties. Glencoe, Illinois, 1960.
8 Fukuyama F. The end of history? // National Interest. 1989. Summer.
9 Соответствующим теоретическим аппаратом после марксизма обладает, похоже, только современная политическая экономия.
См. «Отвержение экономизма», «Аксиологическое измерение современной экономической философии»,
«Жуть капитализма»,
«Социоидейные положения современной политической экономии»
[«Современная экономическая философия», «Измерения современной экономической философии», «Характеристики современной экономической философии» и «Единство измерений и характеристик современной экономической философии»].