Мышление и изучение иностранных языков.
- 08.12.19 г.
- 9772225665000 19033
Определенное Гегелем соотношение бытия и мышления актуально в смысле не только бытия и качества, но и мышления и соответственно языка. При этом соотношение бытия и мышления актуально для настоящей статьи в смысле того, что язык, по определению Гегеля, «представляет собою как бы тело мышления, причем слова становятся «наличным бытием, оживленным мыслью. Это наличное бытие для наших мыслей абсолютно необходимо». Или именно соотношение бытия и мышления, слов и мышления, важно для настоящей статьи (и ряда последующих), причем когда на первый план выступает мышление. Последнее актуально как в связи с тем, что, например, носителями так называемого аналитического языка являются люди с принципиально иной формой мышления, чем у народов с синтетическими или полисинтетическими языками, т.е. речь должна идти как о языках, об особом регламенте изучения иностранного языка, так и о мышлении. При этом речь идет не о строении и функциональном взаимодействии различных частей речи, не о языковых единицах и не о выражении грамматических значений, т.е. не о лингвистике, что само по себе важно, но составляет отдельный вопрос, а о более глубоких бытийных и мыслительных смыслах, которые некоторым образом раскрываются в ряде положений, в том числе касающихся изучения языка и аспектов познания, гносеологии. Иными словами, речь должна идти и о мышлении, и о познании, и о мышлении вообще в плане осуществления познания, т. е. в смысле гносеологии; кроме того актуальны прикладные форматы, например, программирование…
В частности интересно изучение языка противоположной организации, например, изучение аналитического языка людьми, говорящими на синтетическом языке, и ниже речь пойдет об диалектическом изучении конкретного аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, это – диалектическое в узком смысле изучение иностранного языка (а некоторые соответствующие вопросы гносеологии, программирования и лингвистики рассмотрим в других статьях).
Итак, диалектическое в узком смысле изучение иностранного аналитического языка (например, английского) человеком, родным для которого является синтетический язык (например, россиянином).
Первая ступень диалектического изучения аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, – непосредственная. Это – в целом обычно понимаемое изучение иностранного языка, или его непосредственное изучение. Это – обычное изучение языка, которое бытует в школах, вузах и т. д., которое в современной диалектике в силу широкой распространенности, но с оговорками, приходится принимать за начальную, хотя и критичную, стадию обучения, однако которая используется все же лишь как неизбежный базис, который все равно переосмысляется в процессе диалектического изучения иностранного языка.
Вторая ступень диалектического изучения аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, – уже диалектическая (она уже в определенной мере относится к исследованию и познанию иностранного языка в смысле гносеологии, как и все последующие, обозначаемые ниже ступени). Вторая ступень – опосредствованная, это – опосредствованное изучение иностранного языка. Она отличается рефлектированием в себя – как непосредственно, это одна ее ветвь, так и с учетом первой ступени, это вторая ее ветвь: это – сложное рефлектирование. Конечно же, понятие рефлексии и отношение «в себя» необходимо понимать в смысле диалектики, хотя бы в смысле философии Гегеля (любой желающий может почерпнуть соответствующие знания из трудов Гегеля). На этой ступени происходит отход от традиционных представлений о запоминании слов, от того, что запоминаемое слово имеет только такое-то значение (значения), или обеспечивается существенное рефлектирование реконструируемого наличного бытия материалов иностранного языка (в том числе слов, их значений и т. д.), что и составляет основу диалектического в узком смысле изучения иностранного языка. Далее изменяются представления о правилах иностранного языка (формальных по своей сути): они перестают быть внешними к словам, формальными правилами, правилами составления предложения и т. д., и определяется некоторое наличное бытие (понимаемое в гегелевском смысле). Более того, становятся взаимными (соотносимыми) бытие и рефлектирование (в первую очередь слова и правила), и становится осуществимым опосредствование позиций бытия мыслей, наличного бытия, моментов мышления – всего того, что составляет мышление и затем выражается в речи, и начинается опосредование языка, вживление в него (речь уже потом). Таким образом, при диалектическом изучении иностранного языка навыки чтения, говорения и т. д., которым обычно обучают, являются не целью и не результатом обучения, а производными мышления и инструментами самого обучаемого, но с существенными дополнительными смысловыми и логическими нагрузками; качественное различие очевидно!
Третья ступень изучения аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, – это уже персональная языковая сфера (бытия) обучаемого человека, а не некая «общая» научно-лингвистическая область знаний, заложенных в его память (понятия бытия и памяти различны). Персональная языковая сфера образуется в процессе решения противоречия двух предыдущих ступеней, и, во-первых, сочетает их в смысле (получения) основания, а, во-вторых, полагает новое взаимосуществование обычно и диалектически изучаемых материалов.
Иными словами, в процессе диалектического изучения аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, за счет двух переходов осуществляется отход от старой (обычной) методологии обучения языку, и при этом у познающего (обучающегося) человека формируется собственная имманентная языковая основа, в том числе персональный рефлективный объем знаний иностранного языка: во-первых, знаний (как мы отметили выше, вопросы гносеологии будут рассмотрены в отдельной статье), во-вторых, рефлективный, и, в-третьих, именно персональный, т. е. присущий конкретному человеку, что очень важно, но невозможно при традиционном изучении иностранного языка, когда всем обучающимся предлагается стандартизованный курс обучения (пусть в различных объемах и с различными модификациями), когда не учитываются и качественные различия языков (в силу отсутствия учета различий мышлений разных народов) и ментальные различия людей и различия их потребностей (т. е. различия, которые обязательны для решения противоречия – для развития познания, способностей использовать язык и т. д.).
Итак, на третьей ступени у обучающегося возникает понимание различения иностранного языка (простое отличие от родного языка возникает еще на второй ступени в смысле указанного Гегелем понятия «разница»), и это – принципиально важно, ибо определяет понимание и достижение сущности языка.
Таким образом, в процессе диалектического изучения аналитического языка человеком, родным для которого является синтетический язык, образуется не просто набор заученных слов, правил, навыков умения говорить и т. п., чему обычно учат (но не языку), а некоторое основание – сочетание моментов мышления и позиций наличного бытия изучаемого языка, которое проявляется в том числе в речи.
И вот тут еще раз следует обратить внимание на то, что говорится о персональном, собственном опосредствовании (осмыслении) иностранного языка (сначала в виде рефлективного материала), а не об унифицированном, внешнем обучении ему, не о заучивании слов и правил. Достигаются как раз именно те внутренние ментальные состояния и процессы, которые характеризуют сущность языка и определяют развитие образуемого содержания, что и используется в процессе диалектического изучения иностранного языка. Иными словами, достигается определенное сочетание процессов мышления и бытия иностранного языка, а не противоречивых научных знаний о нем, что происходит при обычном обучении, когда в процессе обычного обучения иностранному языку может быть фактически лишь только зубрежка слов, правил, ходовых конструкции и т. п., пусть даже в ходе стажировки за рубежом, но это все – лишь механическое запоминание и некое приспособленчество, или не обеспечивается понимание иностранного языка, в силу чего не могут не возникать различные казусы и ошибки. При этом при диалектическом обучении иностранному языку акцент делается на том, что знать язык – это не столько заучить его слова и правила и говорить на нем, сколько понимать язык (опять же следует акцентировать гносеологическую сторону предмета статьи), а еще точнее – использовать мышление, которое его обусловило. А как традиционная система обучения языку может научить думать на языке, если науки не знают, что такое мышление??? – хотя даже знание того, что оно есть такое, недостаточно, ибо надо образовать, создать у обучаемого мышление соответствующего языка, некое «второе» мышление, поэтому в настоящей статье и говорится фактически о некотором (поэтапном) пути трансформации (как бы «части») мышления обучаемого.
Далее, согласно учению Гегеля о сущности определяется единство, в котором актуально действительное знание иностранного языка (которого во внешнем проявлении вполне достаточно для того, чтобы общаться с его помощью). Это – уже четвертая ступень. Это – ступень действительности (языка), на которой уже нет больше различия персонального мышления обучающегося и бытия иностранного языка. Можно сказать и так: на четвертой ступени необходимость (говоря проще, сам иностранный язык) овладевает предметом (некий персональный набор знаний, существующий в движении мышления обучаемого), сформированном на пути трансформации бытия нерефлектирующих первичных сведений (традиционного обучения) в наличное бытие (в знания).
Итак, у изучающего иностранный язык образуется некий персональный набор знаний, которые в движении вообще мышления задействуются подобно мышлению, соответствующему иностранному языку. Это мышление приобретает свое тело, язык, который и есть иностранный язык по сути, в сущности, а не его фактически формальная модель: извне заученные слова, их формы и правила; и сущность, как показал Гегель, является – сущность языка является в речи. А умение общаться при диалектическом изучении иностранного языка является лишь следствием его познания – его исследования и познания (знаний о нем и его знаний).
Теперь отдельным образом зафиксируем очевидный факт: диалектическое в узком смысле изучение иностранного языка базируется на учении Гегеля о сущности (однако такого рода изучение мало доступно и даже, наверное, мало понятно и мало пригодно в рамках традиционных форм обучения, базирующихся на объективно-научном познании, т.е. на обыкновенной логике, содержание которой великий философ вообще удостоил презрения, в которой даже суждения корректно не определены («Рассудочного суждения в науках несостоятельность»), не говоря уже о ничтожности ряда логических законов, раскритикованных в труде «Наука логики», и о стереотипах несуществующих «законов» диалектики, которые выдумал Энгельс (««Законы философии» или «законы диалектики»: их нет»), а из-за невозможности их доказательства указал, что они якобы развиты Гегелем, однако никто еще соответствующих ссылок на труды великого философа так и не привел...).
В целом диалектическое изучение иностранного языка, на первый взгляд, имеет привычные подразделения (сейчас речь уже не о ступенях изучения языка), но они обладают существенными дополнительными смысловыми и логическими нагрузками. Это можно продемонстрировать следующим образом на примере английского языка:
а) читать и слушать – это умение воспринимать и фиксировать, различать и понимать, это – умение воспринимать язык и знания, заложенные в нем;
б) писать и говорить (to speak) – это умение излагать, выстраивать последовательности (логические и лингвистические), формировать наличное бытие, мысли, высказывания, предложения и т. д. (в диалектике строго различаются логические и лингвистические (языковые) высказывания, а также суждения и предложения), это – умение использовать формы мышления, соответствующие английскому языку (это важно для любого познания: и для диалектического, и в сфере естественных наук, например, для работы с аппаратом математической логики и с инструментами программирования, и для познания в сфере общественных наук), но в науках это не применяется (а вот в диалектике используется широко, причем даже в специализированных формах, приводимых к известным программным типам, например, к программному типу delegate);
в) общаться (to talk) – это основа умения познавать, это умение соотносить, опосредовать (это необходимо в первую очередь для применения логики, причем именно логики, а не обычной логики, используемой в науках...
Так что не только об умении работать с иностранными символами (текстами) и выражаться на другом языке идет речь. Речь идет о более серьезных положениях, чем умение читать, писать и говорить на иностранном языке и т. п.
В целом же в современной диалектике изучение иностранного языка различено как исследование и познание иностранного языка в смысле гносеологии и как обычно понимаемое изучение иностранного языка, но которому противопоставляется диалектическое в узком смысле изучение иностранного языка. При этом познание иностранного языка в смысле гносеологии связано с темой соотношения мышления и гносеологии, и совершенствованием гносеологии, по крайней мере, диалектической гносеологии.
Облачная зона по этой теме закрыта до новых дискуссий.