Рассудок и разум по Платону (общие положения).
- 02.12.12 г. -
А. В диалоге «Государство», когда Платон говорит о познании, он акцентирует «четыре состояния, что возникают в душе: на высшей ступени - разум, на второй - рассудок, третье место удели вере, а последнее - уподоблению»*.
В целом познание, по Платону, делится на умозрение и умопостижение, которые далее делятся каждое надвое.
а) Один раздел первого - уподобление - рассматривает «тени, затем отражения в воде и в плотных, гладких и глиняных предметах - одним словом, все подобное этому».
Это очень интересные момент в философии Платона, не рассмотренный в критической литературе. С одной стороны, вроде бы понятно то, о чем пишет Платон. Но, с другой стороны, зачем надо рассматривать отражения, если можно изучать оригиналы? Можно было бы предположить, как в примере с тенями на стенах пещеры, что люди ограничиваются некоторыми кажимостями. Наверное, и так может быть, но только это не про диалектическое познание, о котором писал Платон, тем более, что великий философ указывал на известность существования предметов-оригиналов и даже на возможность достижение их идей.
Эта парадоксальность усиливается вторым разделом первого вида познания, в котором также не говорится… о предметах (вещах).
б) Другой раздел первого вида познания рассматривает «живые существа, все виды растений, а также все то, что изготовляется».
в) «Один раздел умопостигаемого душа вынуждена искать на основании предпосылок». Тут, в рассудке, предположения являются нечто изначальным, и душа «вынуждена пользоваться предпосылками и поэтому не восходит к его (умопостигаемого. - ПРИМ.) началу, так как она не в состоянии выйти за пределы предполагаемого.
По Платону, рассудок есть движение мысли от неких прочувствованных или просто субъективных априорных форм и правил (аксиом) к выводам. Тут Платон особо выделяет знания математики и геометрии. Всё дело в том, что объекты и формы этих знаний присущи как предметам, так и идеям. Более того, объекты и формы этих знаний, с одной стороны, постоянны, а, с другой стороны, неизменны в предметах, не зависят от них. Но это не сами идеи и даже не инструменты, посредством которых происходит их познание.
Поэтому «рассудок занимает промежуточное положение между мнением и умом» - между мнением и разумом, составляющим второй раздел умопостижения. (Хотя, надо отметить отдельно, рассудок по Платону важен для понимания ряда современных диалектических технологий и методов познания; см., напр., «Диалектической философии познания механизмы».)
г) В разуме душа познает, «отыскивает, восходя от предпосылки к началу, такой предпосылки не имеющему. Без образов, какие были в первом случае, но при помощи самих идей пролагает она себе путь». Здесь то, «чего наш разум достигает с помощью диалектической способности. Свои предположения он не выдает за нечто изначальное, напротив, они для него только предположения как таковые, то есть некие подступы и устремления к началу всего, которое уже не предположительно. Достигнув его и придерживаясь всего, с чем оно связано, он приходит затем к заключению, вовсе не пользуясь ничем чувственным, но лишь самими идеями в их взаимном отношении, и его выводы относятся только к ним».
(Понятно, что разум по Платону важен для понимания ряда современных диалектических технологий и методов познания, более того, именно он позволяет использовать логические операции гегелевской логики, что позволило не только в ряде случаев предметно понять, то, о чем писал Гегель, но и создать новые возможности познания; см., напр., «Диалектической философии познания механизмы».)
Б. Указанным состояниям, что возникают в душе, кстати, соответствуют разделы диалектического метода Платона: «первый раздел - познание, второй - размышление, третий - вера, четвертый - уподобление. Оба последних вместе взятые, составляют мнение, оба первых - мышление. Мнение относится к становлению, мышление - сущности».
В. В целом, казалось бы, Платон дает общепринятое рассмотрение уровней познания, которое, если следовать И.Канту, «начинает с чувств, переходит затем к рассудку и заканчивается в разуме, выше которого нет в нас ничего для обработки материала созерцания и для подведения его под высшее единство мышления».
Однако, во-первых, согласно Гегелю, у Канта деятельность разума состоит лишь в систематизации доставляемого восприятием материала посредством применения категорий, т.е. во внешнем его упорядочивании, и принципом разума является при этом непротиворечивость; но это явно не всё, что касается разума.
Во-вторых, сам Кант ограничивал возможности познания, т.е. общеизвестных рассудка и разума, в то время как у Платона разум может пользоваться даже самими идеями, а не только их образами, категориями, представлениями и т.п.
В-третьих, внешние формы рассудка и разума в определениях Платона и Канта, быть может, и похожи, только вот их содержание разное, а в науках они вообще какие-то убогие.
Иными словами, должно быть не поверхностное, а фундаментальное различение рассудка и разума и, значит, их особое определение (что давно было сделано Платоном и Гегелем, но в науках не понимается и поэтому не используется).
Об этом различении Платон напрямую говорит в ряде диалогов, но детальное рассмотрение соответствующих обстоятельство не является предметом настоящей статьи.
Сейчас важно зафиксировать лишь то, что и рассудок и разум различны. При этом, что самое важное, согласно Платону, т.е. согласно диалектике, общепринятые их определения для диалектической философии неприемлемы. Но важнее всего то, что в связи именно с платоновскими различениями образуются различения диалектического познания, определяющие
а) его исключительность,
б) его превосходство над научным,
в) его иерархию, о чем уже говорилось на сайте,
г) необходимость развития логики, которая должна охватывать новые понимания рассудка и разума и их возможности,
д) необходимость формирования новых логик...
Далее отметим то, что в своем 7-м письме Платон указывает пять ступеней познания: «Для каждого из существующих предметов есть три ступени, с помощью которых необходимо образуется его познание; четвертая ступень - это само знание, пятой же должно считать то, что познается само по себе и есть подлинное бытие: итак, первое - это имя, второе - определение, третье - изображение, четвертое - знание».
«Понимание наиболее родственно, близко и подобно пятой ступени, все же остальные находятся от нее много дальше».
Но «если кто не будет иметь какого-то представления об этих четырех ступенях, он никогда не станет причастным совершенному познанию пятой».
Итак, по Платону, имеется еще и некое совершенное познание.
(И этого факта вполне достаточно для того, что подтвердить обнародованное выше утверждение о фундаментальном различении рассудка и разума, которое, в свою очередь важно не только для теории познания, но и для процессов познания, а также обеспечивает исключительность диалектического познания и его превосходство над научным.)
Конечно же, можно было бы обсудить его соотношение с диалектически различенными рассудком и разумом, но это не является предметом настоящей статьи. Да и вопрос в другом. Он состоит в том, что для осуществления указанного обсуждения необходимо отойти от материалистических воззрений, на основе которых нельзя постичь великую философию Платона, о чем уже много раз говорилось на сайте. Кроме того, необходимо применить ряд диалектических возможностей познания, которые еще не обозначены на сайте. Поэтому пока покажем саму возможность осуществления искомых рассуждений. Покажем, что кроме всем известных и общепринятых рассуждений о ступенях познания - об уподоблении, вере, рассудке и разуме - у Платона имеются и иные.
Такими, принципиально важными являются рассуждения Платона о душе, которые великий философ изложил в ряде своих диалогов.
Г. В рассуждениях Платона о душе в некоторых его диалогах важен ряд моментов, из которых обозначим два: один связан с темами различения познания, а другой - с его процессом.
При определении знаний Платон в одном из своих диалогов делает, на первый взгляд, парадоксальное утверждение о том, что всё всем было известно всегда, и что каждый имеет доступ к истинному знанию, общему и сверхчувственному по своей сути. Эта возможность осуществляется, по Платону, за счет души, вспоминающей прошлое.
Платон говорит о получении знаний за счет припоминания их душой, ранее видевшей (потусторонние) истины.
Само припоминание Платон объясняет следующим примером. Сократ предлагает мальчику решить геометрическую задачу, помогая ему вопросами, так как «…в человеке, который не знает что-то, живут верные мнения о том, чего он не знает... А теперь эти мнения зашевелились в нем, словно сны… При этом он все узнает, хотя его будут не учить, а только спрашивать, и знания он найдет в самом себе…А ведь найти знания в самом себе - это и значит припомнить… если оно (знание. - ПРИМ.) всегда у него было, значит, он всегда был знающим… Так если правда обо всем сущем живет у нас в душе, а сама душа бессмертна, то не следует ли нам смело пускаться в поиски и припоминать то, чего мы сейчас не знаем, то есть не помним?».
Иными словами, есть некая сверхчувственная способность, но не разум.
При этом познание при помощи души «есть припоминание того, что некогда видела душа, когда она сопутствовала богу… поднималась до подлинного бытия».
(Что это за способность? Как её реализовывать? Очевидно, что ответы на эти вопросы имеют большое значение. Причем не сразу и поймешь, какое из них больше: теоретическое или практическое?..
Имеются также вопросы, связанные с различением познания.
Об этих вопросах можно будет поговорить.)
А вторым моментом является сравнение Платоном в диалоге «Федр» души с колесницей: «Уподобим душу соединенной силе крылатой парной упряжки и возничего. У богов и кони и возничие все благородны и происходят от благородных, а у остальных они смешанного происхождения. Во-первых, это наш повелитель правит упряжкой, а затем, и кони-то у него - один прекрасен, благороден и рожден от таких же коней, а другой конь - его противоположность и предки его - иные».
Этот момент невозможно понять на основе известных рационалистических и научных методов.
Более того, для того, чтобы получить достаточно полную картину, необходим учетом эзотерических знаний, о наличии которых в философии Платона писал Гегель, но которые неприемлемы в научном познании.
Но теперь познание этого момента в современной диалектической философии было проведено за счет средств художественно-эстетической гносеологии.
И не уходя в гносеологические и эзотерические глубины, просто отметим, что приведенная цитата Платона обнажает ряд положений.
И из всех них акцентируем одно.
Обращаясь к поэтическим сравнениям Платона, укажем на то, что кроме толкотни и порывов вверх, к знаниям, колесницы простых душ могут передвигаться с той или иной скоростью, но в данном обсуждении важнее то, что они могут разгоняться. Иными словами, человеческое познание может «разгоняться»**.
Так можно обозначить акцентируемую, весьма важную особенность человеческого познания, обнаруженную в современной диалектической философии. Не всякий процесс познания, конечно же, и не всегда можно «разогнать». Более того, это необходимы защиты и тренировки. Но это всё - уже отдельные вопросы.
Понимание указанного обстоятельства - одно из кардинальных преимуществ диалектики как средства познания. Ни в одной другой системе высшего познания, не говоря уже о науках, это даже и не предполагается. А для диалектики этот вопрос важен не только гносеологически, но и в смысле производительности процессов исследований и превосходства над другими системами познания. Дело в том, что некоторые знания нельзя осмыслить в обычном режиме, так сказать, тихоходом, а необходима реализация экстремальных режимов познания.
Так что теперь, наверное, все же уже будут понятны наши слова о том, что философствование - это не то, что обычно подразумевается, и совсем не то, о чем учат в вузах: там учат истории философии. (Впрочем, пока лучше говорить не «подлинное философствование», а «занятия диалектической философией», хотя на данном этапе развития цивилизации эти термины практически равнозначны.)
Примечание.
Следует помнить и о том, что профессиональные занятия философией, а не вымучивание учебников и не пустые разговоры, - это весьма опасное в ряде случаев мероприятие, которое требует понимания того, с чем имеешь дело, и как его познаешь. Необходимо понимание этого, а также спецсредства, например, защиты.
И, очевидно, не стоит удивляться тому, что диалектика привлекает эзотерические знания и средства для изучения сверхчувственного, а также и других феноменов.
Недаром же в Новейшей философии для изучения эзотерики и вообще сверхчувственного созданы и соответствующая гносеология - эзотерическая гносеология, - и область познания - эзотеология. (Об их предметах, в частности, об актуализации информации (в т.ч. с помощью ТАРО; не путать с картами таро), о негативных воздействиях и о защитах, на сайте еще будет говориться.)
Кстати, и насчет тренировок следует сказать, а то обычные представления и сравнения могут исказить реальное положение вещей. Тренировать мышление - это не то, что тренировать мышцы. Например, если долго и упорно тренироваться в прыжках в высоту, то можно и чемпионом мира стать, если взять соответствующую высоту, или хотя бы мировым рекордсменом. Но 3 (или больше) метра - это предел для человека. А вот для занятий диалектической философией надо научиться летать…
Так что, как уже говорилось на сайте, аллегории аллегориями, и недоступная наукам душа душою, но за своими иносказаниями Платон скрыл весьма солидный пласт знаний, который не доступен рационалистичному познанию и наукам, и который следует актуализировать за счет наднаучных знаний и способов познания.
Иными словами, на основе диалектического анализа иносказаний Платона можно выявлять вполне реальные аспекты и феномены.
Одним из них является увеличение продуктивности процесса познания, что может быть интересно даже наукам.
Причем и этот вопрос тянет за собою целую совокупность других тем исследований, невозможных в науках, например,
- исследование энергозатрат умственных (мозговых и иных) процессов и связанных с ними процессов (см. «Человеческого мышления энергозатраты»),
- исследование тренировок умственных (мозговых и иных) процессов и связанных с ними процессов (см. «Человеческого мышления тренировки»)
и др.
Обо всем этом и другом можно будет поговорить.
Д. Итак, разум, согласно и Платону и Канту, ограничен, но по-разному.
Также есть некое совершенное познание, правда, его идентификация имеет трудности.
С одной стороны, обыкновенная логика не пригодна для решения такого рода задач. Недаром же Гегель удостоил ее презрения. Поэтому и методология решения такого рода задач не возможна на основе рационалистического познания и наук.
С другой стороны, необходимо решить ряд задач, указанных еще Кантом и касающихся, в частности, синтетических суждений. Но в науках эти вопросы были почему-то попросту проигнорированы (или не могли быть осознаны?).
Решение указанных (и других) проблем означает постановку вопросов о создании новых познавательных инструментов и решения ряда актуальных задач.
Некоторые из соответствующих задач были поставлены Кантом и Гегелем.
Некоторые из познавательных инструментов были обнаружены в ходе исследований современной диалектической философии. В частности, важными оказались синтетические суждения, но не в отношении к рассудочному познанию, а к обнаруженным чистым формам познания.
При этом актуальным стало и различие познания определений (см. «Понятие и существование»), о котором говорил еще Гегель (но, правда, не дал его), а это привело к различению, унификации и стандартизации применения видов познания (см. «Человеческого познания осуществления и уровни»), чего нет и не может быть в науках.
Решение указанных и других вопросов привело также и к постановке вопроса о познании нового типа, для которого, как раз, и оказались актуальными положения, полученные в ходе исследований методологических возможностей философии Платона и ряда новодиалектических исследований.
Кстати, из постановки вопроса о познании нового типа следовало обоснование некой новой логики.
И т.д.
Одним из главных достижений при решении вопроса о познании нового типа стала идентификация постижения.
Если обоснование постижения в целом как деятельности разума было осуществлено в философии Гегеля (см. «Рассудок и разум по Гегелю»), то его раскрытие было осуществлено в современной диалектической философии.
Но развитие рассуждений Платона о видах познания важно не только для самого познания - для гносеологии и логики. Оно важно также и для других областей познания и наук, например, для диалектической психологии: в частности, теперь можно говорить о совершенствовании рассудка (см. «Психология человеческого рассудка») и о создании принципиально новых форм лечения (см. «Логическая психотерапия»).
Однако самое важное то, что пока науки вместо философии и логики проповедуют историю философии и историю логики, диалектическая философия пользуется самими идеями.
* Так как имеются различные переводы трудов Платона, то указываем, что цитирование производится по следующему изданию: Платон. Собр. соч. в 4 т. - М. (Филос. наследие).
Ссылки приводятся в текстах научных статей и докладов и в ходе занятий Академии диалектики и диалектической философии.
** Этот термин выбран не случайно, и он отражает не «скорость» познания, а другой его аспект.
Продолжение: «Комплементарное диалектическое познание».
См. «Знания по Платону»,
«Модернизация логики»,
«Методы диалектической философии»
[«Рассудок и разум по Гегелю», «Рассудок и разум в современной диалектической философии», «Познания вообще уровни», «Познания нового типа актуальность», «Мыслительная логика» и «Диалектические технологии актуализации информации» и «Ясновидение»].
Облачная зона по этой теме временно закрыта до новых дискуссий.