Трудность изучения философии Платона - 1.
- 13.05.12 г. -
Философия Платона весьма трудна в изучении, но не только потому, что в ней заложены колоссальные знания, но и потому, что она обладает, как и любая диалектика, сверхчувственными моментами, которые попросту невозможны для наук и, следовательно, не могут быть понятны ими. Однако и в своей рациональной части философия Платона также плохо понимается в науках, что связано с рядом обстоятельств, о которых следует сказать перед разговором о первой диалектике.
Мы остановимся на ряде положений, указанных Гегелем, так как перед современным изучением философии Платона следует ознакомиться, прежде всего, именно с ними. С ними следует ознакомиться и вообще, для обретения знаний, и особенно перед критическим осмыслением философии Платона, а то обычно после её поверхностного научного изучения следовала материалистическая критика, и суть великого философского наследия вообще исчезала. А вот суждения Гегеля (кстати, так же как и Платон, причисляемого к объективным идеалистам, т.е. хотя бы как человека, явно разбирающегося в близком ему материале) и его критика обычно игнорируются в науках. Это понятно. Во-первых, его диалектические замечания сами малопонятны материалистическим наукам. Во-вторых, философия Платона после суждений Гегеля предстает совсем не в том виде, как этого хочется наукам, особенно, в свое время, хотелось диалектическому материализму: например, в ней высвечиваются всем понятные положения о разумном устройстве государства, никак не сочетавшиеся со стремлением наук в некоторых странах к восхвалению коммунизма. В-третьих, замечания Гегеля открывают пути не только к изучению философии Платона, но и к умению самостоятельно думать, что оставляет за бортом умные слова ученых и их учебники, и преподаваемая повсеместно «история» философии оттесняется самой философией, причем еще в таком великолепном исполнении, какое было сделано Платоном. И разговоры многих бюджетных философов остаются, как говорится, за бортом. А им, обремененным степенями и должностями, это надо? Нет, кончено же. Им надо, чтобы читали их учебники. А тут какой-то Платон! И Гегель! Так что теперь при исследовании философии Платона замечания Гегеля, точнее - их некоторые моменты, акцентируются, пожалуй, впервые (хотя и сами требуют досконального изучения, но это уже потом).
Итак, обращение к замечаниям Гегеля, как объективного идеалиста по версии диамата, и само по себе нужно, и не удивительно: наверное, всем уже понятно, что лучше почитать труды Платона и Гегеля, чем учебники про их философии и про ученые догадки про их мнения...
А. Первое и, пожалуй, самое главное, о чем сказал Гегель, так это то, что Платон отличает чистые мысли разума от деятельности рассудка, и поэтому при изучении трудов Платона и его философии не стоит задерживаться на рассмотрении чувственного и его обманов: значение имеет только чистое мышление, и поэтому рассудочные материалистические и научные представления и рассуждения вообще не уместны при изучении философии Платона.
В целом это замечание, на первый взгляд, понятно, ибо соответствует много раз уже процитированным словам Платона из его «Государства» о зримом и умопостигаемом [«Государство», VI, 509d]. Но только вот если присмотреться повнимательнее, то возникают многие вопросы и парадоксы.
Во-первых, материалистическое мышление в отношении зримого и умопостигаемого представляет себе два неких мира, ибо обычно так в науках идентифицируются зримое и умопостигаемое. Но даже в самом общем понимании термина «мир» возникает несуразица: мира умопостигаемого… не существует в том смысле, как трактует это слово материализм, и этот мир, значит, совсем не мир, по меньшей мере, совсем не то, что обычно этим словом обозначается. Еще иногда используют более обтекаемое слово «область», существования самой которой может и не быть; тут словесная эквилибристика позволила сыграть на различии значений слова. Но все равно в этой области должно что-то быть: должно быть то, что к ней относится. И здесь опять можно подискуссировать, но мы сразу приведем слова самого Платона, например, такие: «благо не есть существование, оно - за пределами существования»1 [«Государство», VI, 509b]. Иными словами, затрагивая умопостигаемое, приходится говорить о том, что, как очень хорошо выразился сам Платон, за пределами существования. Можно было бы, как кажется, все свалить на небытие, но что оно такое - это совсем другой вопрос, причем, по Платону, оно есть, и «небытие, бесспорно, имеет свою собственную природу» [«Софист», 258b] 2, оно существует (это и науки признают). Поэтому для наук и вообще для материализма возникает парадокс философии Платона, который на их основе ни понять, ни даже оценить нельзя. (Поэтому философия Платона критиковалась как объективный идеализм, т.е. как нечто изначально несостоятельное, но это - по мнению диамата.) А как без одного из базовых положений философии Платона о ней рассуждать? Да еще критиковать? Это Гегелю можно - его же считали объективным идеалистом, и он, получается, о своем писал. А вот для наук это всё чуждо, поэтому они и бессильны при изучении философии Платона.
Во-вторых, можно, конечно же, материалистам писать о том, что они отличают мысли разума от рассудка, но ведь это всё будет пустыми словами, ибо речь им придется вести о неведомом им, о том, чего именно для них самих не существует, и они, как минимум, попадут в парадокс Парменида. Более того, наукам придется а) признать внерассудочные формы мышления, существование мышления и сознания вне человеческого сознания, т.е. опровергнуть материализм и себя, и б) попасть под критику известной академической комиссии по борьбе со лженауками. Поэтому наукам и остается, что копошится в собственных узаконенных мнениях, в то время как диалектика уже давным-давно вышла в постижение.
В-третьих, разум по Платону, по Гегелю и в смысле современного диалектического значения следует отличать даже от разума по Канту, не говоря уж о материалистических и научных представлениях о нем. Разница тут колоссальная. Более того, необходимо еще уметь выходить на уровень разума. Для этого в современной диалектической философии используются не только соответствующие диалектические методы познания и постижения, аналогов которым нет в науках, но и даже эзотерические тренинги мышления и технологии по его «ускорению»: образно говоря, без превышения первой космической скорости нельзя выйти на орбиту Земли, второй - уйти с нее, третьей - уйти за пределы солнечной системы, четвертой - уйти за пределы галактики, но также, соответственно, нельзя выйти за рамки материалистического мышления, освоить диалектическое мышление, применять постижение и войти в сферу чистой логики.
В-четвертых, и это очень важно, следует, как писал Гегель, отделять представления, которые почему-то часто понимаются как понятия.
А ведь тут еще возникает и путаница с самими понятиями: в науках используются рассудочные понятия, и они совсем не то, что понятия представляют собою в диалектике и в мире. Гегель конкретно указал, что при изучении философии Платона следует знать, что такое понятие, а без этого изучать философию Платона бессмысленно; а науки ее изучают, причем на основе своих представлений, а не на основе категорий Платона, что является очевидным нонсенсом…
Итак, кроме объяснений а) того, как есть то, чего не существует, и б) что есть понятие (в диалектической философии, в философии Платона, в философии Гегеля и в современной диалектической философии - тут это одно и то же), возникают и сопутствующие им положения, которые не менее запутаны или даже мистичны для материализма и наук 3. Так что легкое гегелевское утверждение о том, что Платон отличает чистые мысли разума от рассудка, превращается для материализма и наук в настоящие смысловые, понятийные и терминологические дебри.
И научные представления и рассуждения вообще мало уместны при изучении философии Платона.
А, главное, науки при изучении сути философии Платона и шагу не могут ступить, ибо отрицают её сущее, лишь называют его объективным идеализмом. Но философия Платона, как и философия Гегеля, не идеализм, а диалектика. Однако и тут будут возникать споры, главное, о том, что такое диалектика 4. Так что разъяснять придется уже не только то, как может быть то, чего не существует, и что есть понятие, но также и то, что такое диалектика и др. (Собственно для этого и афиширована диалектическая философия на современном этапе своего развития - современная диалектическая философия, - и действует проект ДИАЛЕКТИКА. Но это для тех, кому интересно учиться, кто хочет познавать мир, и кто хочет быть свободным.)
Наверное, следует добавить и то, что многие из только что обозначенных положений, а также иные, относящиеся к этой области рассуждений, имеют колоссальное гносеологическое значение. Например, именно тут можно найти истоки знаменитого гегелевского утверждения о том, что закон исключенного третьего есть всего лишь рассудочный тезис, когда рассудок, желая избегнуть придуманного им же противоречия, впадает в него.
Осталось сказать, обозначенная область рассуждений весьма значима не только для изучения философии Платона, но и для разных сфер познания и наук, в т.ч. и для логики (для развития логики современная диалектическая философия использует многие знания философии Платона, как бы кому удивительным это не казалось бы)…
Б. Надо особо подчеркнуть, что одним из существенных аспектов проблемы изучения философии Платона выступает ограниченность материализма как вида идеализма, хотя обычно считается, что материалистическая и, соответственно, научная точка зрения объективна и верна, а вот Платон, как объективный идеалист, что-то там не понимал. И, соответственно, возникают вопросы, в т.ч. уже обозначенные на сайте, например о том, как на основе материалистических представлений можно мыслить качественно иное, например, - то, что в ряде стран называли объективный идеализм, о чем уже был разговор.
На основе материализма методологически неверно и даже глупо рассматривать философию Платона, отрицающую примат материального; например, даже сами ученые признают хотя бы то, что, например, в диалоге «Теэтет» Платон дал убедительную критику сенсуализма.
Главное, уже совершенно очевидным становится следующее положение: диалектика (философия Платона, философия Гегеля и современная диалектическая философия) принципиально отлична от наук и от материализма в целом. А теперь за счет деятельности современной диалектической философии диалектика и науки четко разграничены.
При этом также следует понимать и то, что есть идеализм, который суть материализм (материалистический идеализм) и субъективизм (субъективный идеализм). А объективного идеализма, по сути, нет: объективный идеализм - вульгарное название некой части субъективизма, которое нужно было материализму по идеологическим соображениям. Поэтому материализм как часть несовершенного по своей сути идеализма никак не может дать оценку диалектике и, в частности, философии Платона.
И тут, конечно же, следует сказать о том, что оценивать и исследовать философию Платона совершенно невозможно на основе обыкновенной логики (содержание которой Гегель, как известно, удостоил презрения). Это утверждение по природе своей присуще самой философии Платона, который показал несостоятельность базовых воззрений Парменида. Кроме того, идеи по Платону можно понять только на основе диалектики.
Так что материализм, науки и их логика бессильны при исследовании философии Платона. Это надо всегда помнить. Философия Платона более совершенна, чем материализм.
Более того, как написал Гегель, для изучения Платона требуется разнородные представления, многие из которых вообще не присущи материализму и наукам - краски чувственности (здесь: а не только голые факты), отрешенность (здесь: самость) чистого мышления и равнодушие духа (здесь: безотносительность диалектического познания) к любым интересам (а вот науки подвержены мнениям, идеологии и вообще зависят от финансирования, но ведь, как известно, кто платит, тот и заказывает музыку, так что науки не самостоятельны, они зависят от властей и крупного капитала 5). А диалектике не только указанное выше умопостигаемое важно, но и краски чувственности, и равнодушие духа. Лучше Гегеля и не скажешь! И если материализму и наукам присуща голая чувственность (снабженная, к тому же, самыми разными гипотезами и даже явными придумками ученых), то философии Платона присущи все краски чувственности и чистота умопостижения, мыслимых в лоне беспристрастного духа.
При этом, кстати, на что указал и Гегель, мифологемы включают чувственные образы, поэтому не могут быть чистыми мыслями, так что от них, как и от образов чувственности, следует переходить к мыслям разума, что в материализме (науках) сделать невозможно, поэтому соответствующие знания и недоступны наукам.
И, опять же, выходит, что на основе материализма методологически неверно и даже глупо рассматривать более богатую, красочную и сочную философию Платона; материализм слишком муж ограничен по сравнению с нею. Недаром же Гегель писал, что нельзя обсуждать положения философии Платона на уровне умозрения (здесь: материализма и наук).
Понятно, что эта, вторая область рассуждений имеет принципиальное парадигмальное значение как сама по себе, так и для изучения оснований и тем философии Платона.
В. Отдельно отметим, что Гегель указал на существенное отличие эзотерической и экзотерической частей философии Платона. Это весьма важное положение, ибо оно указывает на то, что Платон использовал некоторые эзотерические знания. Но это уже совсем диковенный для наук вопрос, который в рамках проекта ДИАЛЕКТИКА будет рассматриваться в отдельном порядке.
Однако следует отметить то, что при изучении философии Платона требуется понимание иносказаний и мифов, которые очевидны наукам (и сами по себе, и как методы изложения отдельных вопросов), но не понятны по смыслу и зачастую кажутся аллегориями, хотя, на самом деле, являются отблесками смыслов древних знаний, известных Платону, или еще более сбивающими с толку указаниями на них.
Для того, чтобы понимать Платона, следует знать эзотерику, иллюзорную для наук (в современной диалектической философии для этого даже были созданы отдельные области познания и диалектические науки 6).
…Существует еще ряд областей рассуждений, так или иначе касающихся парадигмальных, методологических, предметных и других трудностей изучения философии Платона, ее основ и ряда ее базовых вопросов. Но пока не стоит загромождать текст несколько непривычными для современного образования и наук такими общими вопросами, тем более, что эти вопросы имеют большое значение для развития познания и весьма практичны, т.е. составляют ряд диалектических ноу-хау и мощь современной диалектики. (А во второй части статьи мы обозначим ряд частных вопросов.)
Примечания.
1 Так как имеются различные переводы трудов Платона, то указываем, что цитирование производится по следующему изданию: Платон. Собр.соч. в 4 т. - М., 1993, 1994 (Филос.наследие).
2 У Гегеля, кстати, есть знаменательная фраза: «Начинающегося еще нет; оно лишь направляется к бытию», которую нельзя осмыслить на основе материализма и, тем более, формализовать на основе обыкновенной логики. Так что бессилие материализма и наук при анализе диалектики и ее положений очевидно.
3 По словам Гегеля, «мистика, несомненно, есть нечто таинственное, но она таинственна лишь для рассудка», а для разума, как мы обычно добавляем, нет.
4 Особенно путанной ситуация стала после того, как В.И.Ленин назвал диалектику теорией познания марксизма. Однако и тут есть интересный момент: в предисловии к английскому изданию «Капитала» К.Маркс писал, что перевернул диалектику Гегеля, т.е. использовал не ее, а некоторый перевертыш. Но об этом диаматовцы не смели говорить, и ложь довела диамат до забвения.
5 Мы уже не раз напоминали о том, что во второй половине ХХ в. науки стали мишенью острой социальной критики (см., напр.: Кара-Мурза С.Г. Наука и кризис цивилизации // Вопросы философии. - 1990. № 9). Многие критики подчеркивали ее дегуманизированный характер и т.п.
6 Например, эзотеология.
Продолжение: «Трудность изучения философии Платона - 2».
См. «Т: об имении отсутствия существования»,
«Диалектическая философия. Общие положения»,
«Диалектическая философия действительна и наднаучна»,
«Предмет диалектической философии», «Диалектической философии Смысл»,
«Диалектическая философия и науки»
и «Идеализм».
Облачная зона по этой теме временно закрыта до новых дискуссий.