Критика интегрального подхода К.Уилбера.
И выводы.
- 04.12.11 г. -
А. Настоящая статья вызвана тем, что после упоминания нами в одной из статей сайта трансперсональной психологии оказалось, судя по откликам, что многим интересны работы К.Уилбера, которые действительно весьма познавательны и, главное, выпадают из англо-американского видения многих проблем, что, кстати, способствовало популярности исследователя на Западе: недаром же его работы переведены в десятках стран. Но при этом не менее важно и то, что его работы хорошо переведены на русский язык (в отличие, например, от трудов Гегеля), т.е. можно получить достаточно точное представление не только о научной стороне изложения, но и о мыслях самого автора. Последнее а) важно как само по себе, так и на фоне остатков интенций постмодернистской деконструкции и б) вообще способствует лучшему пониманию критичности современного осмысления окружающего мира и, главное, выводу о невозможности на основе наук получить приемлемые решения многих вопросов, особенно, в сфере социального развития (а эта тема очень важна в наше время).
И не столько интегральная психология Уилбера стала предметом особого интереса, сколько его интегральный подход, и это понятно, ибо он ярко демонстрирует возможности свободы мышления, которая все больше и больше интересует людей.
Б. Интегральный подход К.Уилбера, в целом изложенный им в его труде «Око духа» (Wilber K. The Eye of Spirit. An Integral Vision for a World Gone Slightly Mad. - Boston and London. 1997, Уилбер К. Око Духа. Интегральное видение для слегка свихнувшегося мира. - М. 2002), предназначен не столько даже для психологии, сколько вообще для исследования достаточно широко круга вопросов (другое дело - на сколько глубоко, но ведь в некоторых странах науки даже вопросов поставить не могут).
Для объяснения своего интегрального подхода К.Уилбер уделил внимание ряду положений.
а) Одним из важнейших из них является критика наук.
Во-первых, Уилбер показал, что любые попытки создания субъективных или объективных основ исследований (как в системе рационалистических воззрений, так и в системе эмпирических воззрений и др.) обречены на провал.
В целях презентации своего подхода Уилбер показал, что все существующие научные попытки создания начал и методологии исследований несостоятельны (добавим: если противоречат указанию философии Гегеля о том, как надо начинать науку, согласно его труду «Наука логики», также см. ниже).
Во-вторых, Уилбер указал на несовместимость конкурирующих научных парадигм, что не позволяет наукам не то, что получать цельную картину мира и двигаться вперед, но и даже просто продуктивно обсуждать проблемы.
В-третьих, Уилбер тщательно обсудил слабость любых односторонних воззрений.
При этом он подметил, что представители разных основных форм познания - эмпирики и рационалисты - не понимают друг друга, и все вместе не понимают представителей третьей формы (трансценденталистов, или мистиков), так как требуют формулировки положений иных форм познания почему-то на своем языке и на основе своих парадигмальных положений. Эмпирики и рационалисты требуют друг от друга и от трансценденталистов того, чтобы оппоненты сформулировали бы свои положения и выводы в рамках чужих для них парадигм и представлений, что, по мнению Уилбера, попросту невозможно из-за отличий форм познания. Поэтому рационалисты непонятны эмпирикам и наоборот, а трансценденталисты остаются не понятыми как рационалистами, так и эмпириками.
То же самое верно в отношении субъективистов и объективистов и представителей других научных направлений.
В-четвертых, Уилбер на примере проанализированных им исследований показал, что многие пары противоборствующих оснований наук (например, эмпиризм и рационализм) продолжают разрывать науки, углублять кризис их отдельных частей и, вместе с ним, общий кризис наук. (Подчеркнем, что речь идет о разных основаниях исследований, о разных парадигмах, о разных воззрениях, а вот разные мнения, основанные на одном основании рассуждений - это другое, это, наоборот, нужно.)
В-пятых, Уилбер показал, что научные рассуждения не только частичны, но и обладают противоречиями и негативами.
(Эти и другие положения, следующие из анализа и критики как осмысления Уилбером наук, так и его собственного интегрального подхода, лишний раз подтверждают диалектические выводы о негативах наук (см. «Негативы наук, или ...» и «Непонимание модернизации в науках - 3»), но теперь уже тезисами авторитетного западного специалиста.)
б) Далее, важно то, что Уилбер в целях обоснования своей позиции идентифицировал три формы познания: чувственно постигаемое, умопостигаемое и постигаемое трансцендентальным созерцанием.
Для преодоления препятствий на пути научного познания Уилбер эмпирикам и рационалистам предлагает обратиться к инструменту третьей формы познания, к … медитациям, приводя свои рассуждения к выводу о том, что на основе интегральной позиции можно прояснить и скоординировать все три указанных вида познания.
Хотя, на самом деле, Уилбер попросту переводит, что часто встречается, имеющуюся неопределенность в недоступную для наук теологическую сферу, где они действительно ровным счетом ничего не могут осмыслить …
(Тут нужно сделать следующее комплексное замечание, важное для осуществления пятого вывода (см. ниже). Во-первых, диалектическая философия не отделяет друг от друга эксперимент (практику) и рассудочное осмысление, определяя это все одним термином: «научное познание». Во-вторых, диалектическая философия выступает против медитаций. В-третьих, диалектическая философия использует кроме обычного рассудочного познания еще и постижение, определенное и использованное Гегелем, а теперь - диалектическое познание и диалектическое постижение, используемые в современной диалектической философии.)
в) Сам интегральный подход основан на позиционировании К.Уилбером четырех миров, или секторов, которые, что признается многими критиками, не сводимы друг к другу по предмету, методам познания, критериям истины и языку (всё это очень важно!). Эти миры (сектора) К.Уилбер получает на основании того, что, как он сам пишет, кроме возможных внутренних и внешних подходов к исследованию чего-либо возможны также и индивидуальные и коллективные подходы (хотя он неоправданно ограничивается только этим позиционированием, что в результате и не позволяет ему проводить фундаментальные исследования, но, как уже было сказано, обеспечивает хотя бы критику наук и постановку насущных вопросов). В результате в таблице 2 х 2 можно получить достаточно просто идентифицируемые сектора, которые Уилбер обозначает следующим образом: левый верхний - субъект (интенциональное, интроспекция, феноменология, искусство и т.д.), правый верхний - объект (поведенческое, объективно-научные методы и т.д.), левый нижний - интерсубъективность (культура, мораль и т.д.) и правый нижний - интеробъективность (социальное, теория систем и т.д.).
И, как пишет Уилбер, суть субъективное и объективное, внутреннее и внешнее; и Вселенная не имеет никакого смысла, если даже что-то одно из них упущено.
На основании позиционирования секторов Уилбер делает ряд выводов, например, о том, что объективистские, эмпирические, системные и др. подходы, образующие научные парадигмы, теории и т.д. и, бесспорно, дающие важную информацию о внешних аспектах различных явлений, не являются абсолютными и даже всесторонними, но почему-то заявляют о своей исключительности для познания и, к тому же, претендуют на монополизацию истины, хотя, например, тот же объективистский подход к опыту и сознанию не может объяснить даже собственный опыт и сознание, а абсолютизация теории Большого Взрыва, о чем Уилбер говорит отдельно, нанесла «смертельный удар материализму» (см. также «Существование мира - проблема материализма» и «О: об учении о реальной жизни») и др.
г) Как указывает К.Уилбер, каждый из этих четырех секторов имеет свой особый тип истины (!): соответственно, а) субъект - правдивость высказывания, правдивость описания собственного внутреннего состояния, б) объект - высказывание истинно тогда, когда оно соответствует объективному факту, в) интерсубъективность - соответствие субъектов друг другу в актах взаимного понимания и г) интеробъективность - соответствие объектов друг другу в функциональном целом или в совокупной сети эмпирических процессов.
Итак, конкретная истина зависит не только от мировоззрения, но и от исследовательских подходов, так что оказывается относительной (а вот абсолютную истину из ее различных элементов не составишь, и поэтому, на самом деле, с истиной в исследованиях на основе интегрального подхода, как и в науках, возникают большие проблемы).
На указанном основании Уилбер выдвигает тезис о возможности сочетания несовместимых в науках подходов (например, в той же психологии - бихевиоризма и психоанализа) на основе интегрирования разных видов исследований объекта, или исследований, проводящихся на парадигмах разных секторов. И это, как объявляет Уилбер, позволяет эффектно обсуждать различные темы, в т.ч. обозначенные им «вечную философию» и полный спектр сознания (правда, базирующиеся на мистических представлениях о «вложенных сферах» тела, ума, души и духа и т.п.) …
В. Но, как уже было отмечено, в процессе обозначения интегрального подхода сразу же начинают проявляться моменты его несовершенства: уже в самых его основах закрались противоречие и ошибки. Поэтому Уилбер уходит от вопросов методологии своего подхода и начинает обсуждать внеконтекстные темы (например, критика его работ Уошберном), и дальнейшее рассмотрение последующих затронутых в его книге тем в контексте интегрального подхода проводить уже попросту не нецелесообразно.
Отдельно отметим, что идея интегрирования разных исследований объекта совсем не нова, но так и не была осуществлена в науках, причем по многим причинам.
Одной из них, наиболее распространенной причиной является указываемое К.Уилбером разделение воззрений в науках: на субъективистские и объективистские, на эмпирические и рационалистические и др. И каждый кулик хвалит свое болото, что проявляется как в научно и технически развитых странах, так и в отсталых странах. Но в развитых странах конкуренция и свобода мысли позволяют быстро вытеснять несостоятельные теории. А в отсталых странах коррупция и административный ресурс позволяют старым научными бонзам сохранять свои места (кормушки), поэтому науки там попросту не могут развиваться, и новаций не будет, и модернизацию осуществить будет слишком трудно (см. также «Новационность наук и новая гносеология»).
Другой причиной невозможности интеграции различных научных подходов в том, что парадигмальные основания принципиально разные, что, собственно, подтверждает и фактическое положение дел.
А у самого Уилбера интеграция превращается в простое сложение четырех воззрений, в то, что он их ставит рядышком. Но это, очевидно, не есть осуществление интеграции, а просто одно было прислонено к другому.
Иными словами, используя тезисы Гегеля, которые можно принимать за квинтэссенцию соответствующего блока доводов, Уилбер «не идет дальше неподвижной определенности [здесь: суммы секторов. - ПРИМ.] и отличия последней от других определенностей [здесь: Уилбер рассматривает только четыре сектора, или только четыре элемента парадигмальной позиции. - ПРИМ.]».
Далее, эти, всего лишь четыре элемента парадигмальной позиции «рассудком признаются истинными лишь в их раздельности и противоположности»: как они были раздельно введены, так раздельно и используются, только методы и выводы иногда суммируются, но без доказательства возможности этого ...
Можно было бы и дальше продолжить критику интегрального подхода на основе развития указанных утверждений Гегеля и других его утверждений, но это уже, что называется, стрелять из пушек по воробьям. К тому же слова Гегеля достаточно красочны, чтобы выразить лейтмотив соответствующей критики.
Поэтому остается указать ряд противоречий и ошибок интегрального подхода Уилбера (на самом деле, аддитивного подхода), который как интенция весьма незаурядного автора наглядно высвечивает многие научные негативы и определяет ряд выводов, обозначение и некоторое разъяснение которых и составляет цель данной статьи.
Во-первых, как уже было указано, Уилбер неоправданно ограничивается только указываемым им позиционированием четырех секторов (хотя даже навскидку понятно, что он учел не все случаи). Таким образом, подход Уилбера ограничен.
Во-вторых, Уилбер фактически постулирует положения своей теории, а не выводит их, т.е. базируется на принципах, пусть и очень красивых и хорошо сочетаемых, что, однако, рушится знаменитой главой «С чего следует начинать науку» труда Гегеля «Наука логики», в которой обоснована ошибочность и бесперспективность начинания теории или науки с постулата или принципа. (Почему? - достаточно прочитать указанную главу, а почитать Гегеля всегда полезно и интересно.)
В-третьих, в подходе Уилбера осталась и остро проявилась раздельность субъективистских и объективистских, эмпирических и рационалистических позиций, но они не были интегрированы, а были всего лишь поставлены рядышком и затуманены частными теологическими представлениями.
В-четвертых, Уилбером для его подхода не было реализовано и даже обосновано обозначенное им же необходимое соответствие объектов друг другу в неком функциональном целом или в совокупной сети эмпирических процессов. Поэтому положения отдельных секторов по отдельности применяются, а вот интегрально - нет.
В-пятых, интегральный подход, по сути, является простым сложением четырех воззрений, т.е. аддитивным подходом, который сам по себе давно используется науками в виде междисциплинарных исследований. Другое дело, что они являются, в основном, эмпирическими и поэтому ограниченными. Но эту причину Уилбер справедливо критикует, что важно для настоящей статьи, хотя сам, по сути, создает такой же аддитивный (междисциплинарный) подход, только суммирующий другие парадигмальные возможности.
(Тут можно привести такой пример: для соединения двух металлических пластин Уилбер, просверлив отверстия в них (нарушив целостность), использует болт и гайку, но имеет лишь один гаечный ключ, хотя для закручивания гайки головку болта следует удерживать вторым гаечным ключом. А для надежности крепления первую гайку следовало бы законтрить … второй гайкой.
И если использовать этот пример, то в диалектической философии использовалась бы сварка.)
Поэтому в подходе Уилбера только некоторые положения «рассудком признаются истинными лишь в их раздельности и противоположности». Причем раздельность и противоположность Уилбер еще и усиливает (своими рассуждениями о различных критериях истины, обсуждением «Я», «МЫ» и «ОНИ» и т.д.). А совмещение этих позиций оказывается безуспешным как в методологическом и процессуальном смыслах, так и в содержательном контексте и по существу, причем по тем самым причинам, о которых сказал сам Уилбер в отношении наук.
Более того, в-шестых, подход Уилбера, если использовать его собственные определения, есть левосторонний интегральный подход, т.е. субъективный аддитивный подход.
Справедливо критикуя англо-американские представления (объективистские эмпирические позиции), сам Уилбер стоит на субъективистских рациональных позициях. Особенно ярко это проявляется при обсуждениях вопросов цивилизационного развития, когда Уилбер сводит их только к эволюции человеческого сознания, совершенно забывая о материальных и, главное, об экономических условиях развития общества. И оторванный от реальной жизни, лишь видя и обсуждая ее со стороны, Уилбер может выстраивать в своей голове только идеальные, хотя и достаточно эффектные конструкции, но не реальные, а мыслительные, иллюзорные.
(В этом смысле в частном случае диалектических рассуждений используется еще и правосторонний интегральный подход, причем оба они берутся в тождестве*, ибо об их единстве и речи быть не может.)
В-седьмых, «интегральный подход» бьет сам себя и на том основании, что Уилбером не доказана правдивость его собственных слов, та самая правдивость, которая является критерием левого верхнего сектора. Правдиво ли описано Уилбером его собственное внутреннее понимание ситуации? Он эту тему даже не рассматривает, хотя, еще раз подчеркнем, «правдивость» он сам ввел как постулат в важном для него самого левом верхнем секторе «Субъект» и как аспект истины, и без нее «интегральный подход» оказывается еще и «дырявым».
И др.
Таким образом, Уилбер, не предоставив объективных доказательств, не обосновал свой «интегральный подход».
«Интегральный подход» Уилбера представляет собою, скажем так, не плот из скрепленных бревен форм и методов научного познания (тем более, не монолитный корпус), а всего лишь четыре рядом плавающих бревнышка, на любом их которых устоять, очевидно, не возможно.
Тем самым Уилбер создал только лишь очередное мнение, противопоставленное другим.
Поэтому предложения Уилбера: «интегральный подход», интегральная психология, теория полного спектра сознания и, тем более, версия «вечной философии» (пытающаяся согласовать и интегрировать практически все (!!!) области знания и теории, все сферы культуры и мистики) - терпят крах, так и не успев объять необъятное.
Решений Уилбер дать не может, поэтому их в его книге и нет. Это положение соответствует и тому, что, как было указано выше, абсолютную истину из различных элементов не составишь, поэтому, на самом деле, с истиной в исследованиях на основе «интегрального подхода» Уилбера, как и в науках, возникают большие проблемы.
В итоге подтвердилась не только слабость субъективных воззрений, в которых многое возлагается на эффектность изложения, но и поверхностность любой субъективной позиции, которая попросту не может быть завершена; впрочем, об этом Гегель уже сказал.
Короче говоря, про идею Уилбера можно сказать, используя тезис Гегеля, что «субъективная позиция этой попытки не позволила завершить ее», оставив умирать «интегральный подход» на полпути его короткой жизни.
В целом же подход Уилбера выглядит новым и непредвзятым только для рационалистичной англо-американской традиции, но этим объясняется популярность его теории … в мире. Однако при всей эффектности изложения трудов К.Уилбера все же не стоит слепо доверяться им и, тем более, не следует поддаваться всеобщей западной эйфории на его счет, которая все равно там быстро пройдет, ибо появится новая популярная персона, и это там все понимают.
Г. Но само по себе повествование Уилбера дает хорошие возможности для обозначения ряда выводов.
Первый вывод касается существенности указанных выше аспектов несостоятельности и негативов наук, рассмотренных американским специалистом.
Однако некоторое обобщенное осмысление ситуации, связанное с рассуждениями Уилбера, приводит к еще одному интересному выводу, касающемуся наук.
Второй вывод.
В связи с тем, что науки раздроблены на отдельные течения (направления), которые обусловлены собственными основами и парадигмами, и тем, что ученым каждого течения нельзя объяснить тезисы и феномены вне их ограниченных воззрений, получается такой вывод: тем, кто хочет не только выйти за рамки существующих ограниченных представлений и воззрений, но и развиваться, не следует зацикливаться на том, чтобы пытаться что-то доказать ученым. Все равно, как показал Уилбер, те будут требовать объяснения любого не осмысляемого на основе их парадигм феномена именно языком их представлений. Толку не будет никакого.
При этом этот вывод можно развить так: не следует пытаться кому-то что-то понапрасну объяснять, следует пользоваться ситуацией и развиваться, причем не только в отношении наук. Вариантов реализации этого вывода много.
Третий вывод.
Так как любые попытки создания субъективных или объективных основ исследований обречены на провал, то следует иметь основания (тут: не посылки и не эксперименты), которые должны быть онтологичными и системными.
Но только диалектическая философия имеет такие основания - свою систему, или систему диалектической философии**, которая была адаптирована Гегелем для его философии (система философии Гегеля) и теперь используется для развития исследований современной диалектической философии.
(Отдельно следует отметить, что обозначаемые на сайте Разделы ни композиционно, ни смысловым образом не демонстрируют ни систему диалектической философии, ни систему науки, а являются не воспроизводящей их проекцией в объеме некоторого целевого изложения (подобны теням на стене пещеры в известном платоновском примере), созданной в целях формирования представлений о современной диалектической философии, о ее познании и о некоторых ее материалах, в т.ч. презентуемых в рамках проекта ДИАЛЕКТИКА; об этом уже говорилось на сайте, например, в одном из ответов: см. «О: об изложении материалов сайта».)
Четвертый вывод.
Становится ясным утверждение Гегеля о том, что любое теоретическое положение должно быть выведено на пути познания, а не быть созданным на базе субъективного мнения, пусть даже подкрепленного экспериментом.
Пятый вывод.
Пятый вывод, который оказалось легко обозначить именно за счет рассуждений Уилбера, таков: наукам диалектическая философия действительно всегда должна казаться мистичной и недоступной в силу использования в ней кроме обычного рассудочного осмысления еще и наднаучных форм познания (постижения, см. выше). Этот вывод подтверждается историческими фактами: достаточно сказать, что многие считали и считают философию Гегеля мистичной, так как она и раньше, и сейчас превосходит науки, не понятна им***.
Еще ряд выводов будет сделан позже.
* * *
А теперь можно возвратиться к изложению вопросов модернизации, точнее - к уже указанному ранее моменту: к положению ее теоретизаций, к объективному выявлению их основания, чему и будет посвящена следующая статья. Правда, теперь она уже будет также и демонстрацией а) системного элемента диалектического пути познания, когда базисный элемент выводится, полагается, а не берется априори и не является чьим-то мнением, и б) возможности создания частных онтологических системных основ. Иными словами, следующая статья имеет внеконтекстную смысловую нагрузку, которую, надеемся, удалось обозначить за счет рассмотрения некоторых вопросов, касающихся «интегрального подхода» Уилбера и критики им наук.
* Имеется в виду тождество в смысле философии Гегеля, а не многочисленные интерпретации этого понятия учеными. При этом, что очень удивительно, ни в одном справочнике или учебнике не приведено понятие тождества по Гегелю, а приводятся измышления различных ученых. Впрочем, это на руку современной диалектической философии, которая пользуется исключительно гегелевскими определениями или развитыми на основе диалектической методологии новыми понятиями.
** - не путать с системой науки.
*** «…Для большинства представителей профессионального философского корпуса фигура Гегеля вообще является персоной non-grata. И это объяснимо. Постоянное присутствие в сфере их компетенции грандиозной философской системы, доступ к которой всегда открыт, но которая, тем не менее, продолжает оставаться для них чем-то вроде terra incognito (неизведанный остров. – ПРИМ.), не может не порождать у них творческого дискомфорта, которое трансформируется в чувство трудно скрываемой, а многими и не скрываемой, неприязни» [Труфанов С.Н. «Наука логики» Гегеля в доступном изложении: учеб. пособ. – Самара, 1999. С. 7–8]. См. также «Трудность восприятия диалектической философии» и «Трудность восприятия диалектической философии - 2».
Дополнение: «О: о политологической интерпретации раздробленности наук».
См. «Исключительность познания СДФ»
[«Трансреальная психология», «Наук общие и предметные негативы»].
Корреспондирующие статьи:
- Негативы наук, или ...
- Проблемы современной философии
- Логические тупики обычного познания
- Проблемы искусственного интеллекта
- Новационность наук и новая гносеология
- Непонимание модернизации в науках - 1
- Непонимание модернизации в науках - 2
- Непонимание модернизации в науках - 3