Закон отрицания отрицания: такового нет.
- 14.04.08 г. -
«Закон отрицания отрицания» – это один из законов Энгельса, а не Гегеля.
Основная трудность понимания обсуждаемого «закона» заключена в термине «отрицание»; например, слово «negation» Гегель употреблял, по меньшей мере, в трех значениях, но не в смысле изменения, отличия или противоположности. (Кстати, надлежащие подходы к пониманию отрицания имеются не только в трудах Гегеля, но и в ленинских конспектах «Науки логики». Однако почему они не были восприняты в советском диалектическом материализме и не вошли в учебные программы, которые декларируют «закон отрицания отрицания»?)
Более того, даже в отношении одного и того же события в различных условиях отрицание и отрицание отрицания могут действовать или быть раскрыты по-разному, т.е. одна и та же посылка в отрицании и отрицании отрицания может дать несколько различных выражений или результатов.
Парадокс еще и в том, что уже не существует диамата и истмата, как учебных дисциплин, т.е. тех базовых исследований, на основе которых еще можно было бы декларировать обсуждаемый закон; и современным философским наукам для материалистического осмысления мира приходится апеллировать к ... философии Гегеля, которая ранее была определена ими как идеалистическая…
Краткое замечание:
- если под отрицанием отрицания понимается совокупность отрицаний, то на множестве более чем двух элементов (факторов, условий…), а так и есть в окружающем мире, результат отрицания в общем случае не определен заранее, он зависит от условий, которые влияют на вменение отрицания к чему-либо, тем самым – и на обсуждаемый «закон», который, таким образом, не может быть законом, предполагающим однозначность феномена; в случае двух отрицаний результат тем более не предсказуем, т.е. о законе, о его действии, в том числе в смысле понимания той или иной предсказуемой тенденции, говорить нельзя;
- если под отрицанием отрицания понимается оно само, то это, согласно Гегелю, внутри-себя-бытие, нечто (например, камень, а вот его давление на поверхность уже можно рассчитать на основе того, что действительно можно назвать законом – закона всемирного тяготения).
В философии Гегеля и, в целом, в диалектической философии нет «закона отрицания отрицания», «закона перехода количества в качество» и «закона единства и борьбы противоположностей».
(Обоснование ложности «закона» дано в Текстовом блоке № 3. Перечень см. Текстовые блоки).
А. В традиционном, выверенном советском определении диамата «закон отрицания отрицания» вводится несколько необычным образом.
Во-первых, обходится существо самого отрицания и также отрицания отрицания, в частности, не говорится о том, что каждое из них существенно само по себе.
Во-вторых, утверждается, что отрицание отрицания представляет собою одну из закономерностей процесса развития явлений природы, общества и мышления, т.е. является надматериальным, что противоречит базе рассуждений - материализму.
В-третьих, только потом разъясняется, что «закон отрицания отрицания» выражает такой переход явлений из одного качественного состояния в другое, при котором в новом качестве воспроизводятся на более высоком уровне некоторые черты старого качества. Далее, утверждается, что этот «закон» выражает процесс коренного изменения старого качества и преемственность между старым и новым. Однако, уже очевидно, происходит подмена отрицания переходом и изменением качества.
Этот «закон» пояснялся различными примерами; так, говорилось, что из зернышка вырастает злак, который отрицает зерно, но в злаке образуются зерна, которые отрицают злак...
Несмотря на достаточно острожные диаматовские разъяснения, имеется ряд категоричных моментов:
- во-первых, объяснения этого «закона» методологически базировались на рассуждениях об… отрицании, причем его суть не раскрывалась, и обычно сводилась к цитате В.И. Ленина о роли отрицания, т.е. существо происходящих процессов отрицания не раскрывалось (и не раскрыто до сих пор!);
- во-вторых, непонятным остается игнорирование самого отрицания отрицания, которое представляет собою, согласно Гегелю, внутри-себя-бытие, т.е. некоторую позицию, а не последовательность переходов;
- в-третьих, «закон отрицания отрицания» представляет собою «закон одной из закономерностей процесса развития». Но тут возникают вопросы о других закономерностях и их действии на предмет и сам «закон» отрицания отрицания. Например, не доказано, что он может функционировать в условиях других законов или разных внешних условий;
- в-четвертых, большая загвоздка с переходом. Дело в том, что для некоторого переход, согласно Гегелю, обладает самоопределением (чего-то) самого в себе и, поэтому, дает результат, который, в свою очередь, связан с вменением снятия. Второй переход, тогда, несет самоопределение ранее полученного результата, как снятого начального (состояния), но (уже) не находящегося в отрицании (!). В частности, в этом случае нельзя говорить об отсутствии новых и внешних положений в результате, т.е. переходы к нему осуществляются не только от моментов начального (состояния), но и включают другие, которые также присутствуют в результате. Например, злак включает в себя химические элементы, полученные извне зерна, поэтому злак также можно считать совокупностью химических элементов, скомпонованных по природной программе роста, заложенной в зерне;
- в-пятых, вопрос не только в отрицании, отрицании отрицания, снятии и переходах, но и в том, что почему-то игнорируется средний термин, соответствующий отрицанию отрицания. Например, если в процессе закона (если имеется в виду закон, а не его название) получено промежуточное состояние, то и оно должно быть задействовано законом и иметь свой результат. Это означает, что закон не действует без учета дополнительных условий, которые должны быть в него введены. А в «законе» отрицания отрицания ничего подобного нет. Более того, в силу наличия ставшего уже внутренним для него снятия, результата вообще может и не быть. Это можно продемонстрировать примером того, что из зерна, склеванного птицей, никакой злак не произрастет;
- в-шестых, так как используется отрицание, то операндом последовательности, которую и выражает «закон» отрицания отрицания, выступает гегелевское понятие, а не рассудочное понятие, т.е. последовательность, сформулированную для всеобщности (еще и некорректно), нельзя прилагать непосредственно, например, к тому же зернышку;
- в-седьмых, оперирование категорией «качество» ведет к признанию изменения качеств нечто, а не к их отрицанию, поэтому в современных трактовках «закона» отрицания отрицания об изменении качеств говорится очень редко;
- в-восьмых, …
Можно также сказать, что не знание диалектических категорий не означает правильность чего-то сконструированного на их основе или без них, даже если КПСС некогда это разрешило опубликовать.
(Диалектические рефлексивные доводы пока приводить не будем, так как диалектическая философия не изучается в вузах, а на сайте еще не раскрыты требуемые базовые категории.)
Б. Современные сентенции о «законе» отрицания отрицания богаче, чем хуже для них, и также не выдерживают критики.
Обычно считается, что «закон отрицания отрицания» – это первый и главный из основных «законов философии», якобы характеризующий направление, форму и результат процесса развития, единство поступательности и преемственности в развитии, возникновение нового и относительной повторяемости некоторых моментов старого. При этом считается, что, так как отрицание предыдущего отрицания происходит путем (!?) снятия (а оно существенно для «первого» отрицания»), то развитие всегда есть восстановление того, что отрицалось, возвращение к уже пройденной стадии развития (т.е. еще к тому же путаются снятие и воспроизводство). В таком «понимании» «закона» очевидны заблуждения относительно внутренних диалектических процессов.
Иногда утверждается, что «закон отрицания отрицания» – это один из основных законов философии, раскрывающий процесс развития как процесс, при котором осуществляется восхождение от низшего к высшему, от простого к сложному путем постоянного отрицания некоторых свойств старого и зарождения нового. Иными словами… отрицание сводится просто к тому, что все изменяется или, даже, просто к декларации «уничтожения» старого. Тогда утверждение «завтра взойдет солнце» – чем не универсальный закон философии?
Совсем просто «закон отрицания отрицания» формулируется так: при развитии последующий этап отрицает предыдущий, а затем отрицается новым, и при этом происходит возврат к старому, но на новом уровне. Ничего более перефразирования названия в такой трактовке нет. И в такой формулировке происходит лишь простая декларация происходящих событий. Речь, фактически, идет об отличии трех состояний, второе из которых названо… первым отрицанием. Ясно, что третье состояние отличается от второго, но это помпезно называется вторым отрицанием. Так что чередование дней и ночей, получается, подчиняется какому-то закону философии (диалектики). Более того, в «простой» формулировке нет даже отрицания отрицания, есть отрицания состояний (т.е. определенные отрицания), а если найдутся совпадения первого и третьего состояний, то можно говорить о возврате к старому. (Вот разговоры и заменили доказательство «закона» отрицания отрицания.)
Еще бытует мнение, что «закон отрицания отрицания» – это основной закон мышления, согласно которому всякое определение содержит в себе отрицание, которое, будучи тождественным первоначальному определению, отрицает себя; этот закон якобы является принципом диалектики (т.е. уже не законом) и раскрывается триадой… «тезис (положение) – антитезис (отрицание) – синтез (отрицание отрицания = утверждение)» [но тут уж никак не привести примеры роста злаков или чередования дней и ночей]. В этой сентенции не объясняется и не может быть объяснено, как синтез может быть отрицанием отрицания. Более того, это определение «закона» отрицания отрицания явно контрастирует с предыдущими, так как устанавливает закон мышления, а не развития…
Так что в настоящее время нет даже единого понимания существа «закона отрицания отрицания».
В. Основные критичные для «закона отрицания отрицания» положения, каждое из которых уличает ту или иную подтасовку в нем и его несостоятельность, можно рассмотреть каждое в отдельности, а также сгруппировать в ряд тематических блоков, само концептуальное существо которых более важно, нежели просто опровержение обсуждаемого «закона», так как определяются значимые выводы.
С одной стороны, «закон отрицания отрицания» определен, сформулирован и разъясняется методологически некорректно, можно сказать, директивно насаживается, так как не может быть доказан и подтвержден. Это выражается
а) в противоречивости его ряда формулировок, пониманий и разъяснений,
б) в узкой специализированности примеров, да и то, во многих случаях не выдерживающих критики,
в) в том, что уже не существует диамата и истмата, как учебных дисциплин, т.е. тех базовых положений, на основе которых еще можно было бы реконструировать обсуждаемый закон; и современным философским наукам для материалистического осмысления мира приходится апеллировать к философии Гегеля, которая ранее была определена как идеалистическая (!!!),
г) в очевидных теоретических и методологических промахах, которые вообще ставят под сомнение современную материалистическую философскую гносеологию.
В связи с особой значимостью последнего положения, укажем, что в «законе отрицания отрицания»:
- не раскрывается суть отрицания;
- игнорируется само отрицание отрицания, которое представляет собою внутри-себя-бытие, т.е. некоторую позицию, а не последовательность переходов;
- не доказывается то, что «закон» отрицания отрицания может функционировать в условиях других законов, не зависим или сопрягаем с ними;
- не учитывается самоопределение первоначального состояния самого в себе, которое почему-то всецело отдается во власть внешнего для него закона;
- не учитываются внешние факторы, которые, к тому же, сами могут быть в отрицании, причем как сами, так и к положениям «закона» отрицания отрицания; а введение в этот «закон» ограничений по внешним факторам сразу исключает его помпезно декларируемые всеобщность и универсальность;
- игнорируется средний термин, более того, еще и не учитывается ставшее внутренним для него снятие;
- не учитывается то, что использование отрицания ведет к принятию гегелевского понятия, т.е. обсуждаться может только объективное логическое, а не материальное;
- имеется путаница и подмена понятий отрицания, отрицания вещи и определенного отрицания, причем в ряде случаев именно подмена отрицания определенным отрицанием или даже конкретным отрицанием ведет к игнорированию внутренних свойств и процессов начального состояния, которые а) не менее важны, чем внешние, и б) не могут быть не подвержены внешним воздействиям;
- не учитывается потенция зарождения внутреннего отрицания, а затем отрицание этого отрицания на последующем этапе [1. Т. 6. С. 309-310];
- в диалектическом материализме, преследовавшем явно идеологические цели любым способом, были установлены принципы обязательности действенности отрицаний в одном направлении и безвозвратного появления нового, как принципиально отличного, а не просто следующего (это нужно было для утверждения смены капитализма коммунизмом), что и обусловило понимание неизбежности (т.е. закона) второго отрицания…
Итак, «закон отрицания отрицания» нельзя принимать во внимание хотя бы в силу того, что он… не определен, а просто продекларирован.
Но это еще не главный вывод, который следует из его наличия в современных философских науках, и вообще его использования или подразумевания в современных науках...
С другой стороны, логику конкретного процесса, а не сущее его развития, если удается, по факту называют «законом отрицания отрицания», при объяснениях перемещая этот тезис в их начало, приводя «должные» примеры. Но таковая логическая манипуляция применима далеко не всегда, хотя об этом обычно умалчивается, ибо обсуждаемый философский стереотип изменить уже очень сложно.
Зачастую явленные в процессах отрицания процессы объясняют действием обсуждаемого закона, хотя результат состоялся не в силу его действия, а по причине конкретных метаморфоз внутренних состояний (которых могло и не быть), в частности, определенного количества. Т.е. видимое случившееся объясняют законом; так удобнее.
Часто логические обоснования некоторого процесса, связанные с трансформациями, соответствующими отрицаниям, представляют в виде действия обсуждаемого закона. Т.е. логику случившегося процесса представляют в виде закона, ибо результат-де случился.
Более того, следует признать, что, как и со всеми остальными двумя «законами философии», «закон отрицания отрицания» слишком уж зависим от внешних условий, и даже в конкретных условиях может не исполняться: некоторые процессы ему подчиняются, а некоторые – нет.
Еще одной гранью группировки критических положений является объективность.
Если говорить об отрицании отрицания, как о двух отрицаниях, то возникают вопросы к самому отрицанию. Что оно есть? Обычно отрицание понимается как изменение, отличие и противоположность, приводятся соответствующие примеры: зерно и злак, медь и железо, день и ночь. Но вопрос-то в том, что говорится не об отрицании, а об изменении, отличии и противоположности, т.е. о категориях, которые определены сами. Зачем же подменяются значения? Или имеется в виду то, что все изменяется? Поэтому в этой части рассуждений «закон отрицания отрицания» упирается в неизвестность отрицания вне диалектической философии. В этом случае «закон» отрицания отрицания есть «закон неизвестности» для материализма и диалектического материализма. И о чем тогда говорят? О том, что все изменятеся?..
Если же говорить об отрицании отрицания как о нем самом, то в этом случае обнаруживается целый клубок несуразиц и противоречий, а также парадигмальных мистицизмов материализма. С одной стороны, вообще отрицание отрицания определяет себя прежде всего как сущее для себя, затем продолжает определять себя и далее до тех пор, пока оно не получит впервые в понятии конкретную напряженность субъекта (некоторую конкретность) [1. Т. 5. С. 109]; поэтому отрицание отрицания для бытия есть (становится как) внутри-себя-бытие, сначала совершенно неопределенное; поэтому отрицание отрицания – это характерность бытия, его возможность или даже потенция, в частности, отрицание отрицания является определенным объективным понятием, выражения которого являют (определяют, но не постулируют) изнутри некоторые закономерности развития или его течения. Не учитывается, что отрицание отрицания является определяемым сущим для себя, в частности, определенным объективным понятием, выражения которого являют некоторые закономерности или течения, а) только при определенных условиях имеющие полную зависимость от внешнего и б) в общем случае не однозначные. В этом смысле отрицание отрицания – возможность развития, но не как обязательность конкретного развития в данных условиях. Или же, отрицание отрицания – лишь указание на возможность конкретного раскрытия отрицания в каком-то данном случае, причем в случае его реализации, т.е. такое указание, которое имеет для себя и само результирующее событие.
Кроме того, если признается факт объективности отрицания, двух отрицаний и отрицания отрицания в смысле материализма, так как имеется соответствующий закон, то это ведет к признанию объективности логического, того самого, на смыкание природы с которым указал Гегель в конце энциклопедии философских наук [1. Т. 3. С. 365]. Это в свою очередь, приводит к необходимости признания сверхчувственности, т.е. того, что не может быть дано в ощущения и вообще воспринято человеком в смысле воззрений материализма. Но тогда возникают серьезные вопросы и к материализму, и к наукам. При этом вопрос также и в том, а что же они изучают и почему вообще считают свои данные правильными, соответствующими хотя бы материальной реальности? И здесь вопрос упирается вообще в возможность адекватного отражения мира науками.
Более того, если признается объективность и всеобщность «закона» отрицания отрицания, то возникает вопрос о «самостоятельности» его «существования», а также о механизме его действия. Без ответов на эти вопросы, а их науки не дают, имеется некоторая потусторонность, мистичность закона, которая вполне соответствует теологическим представлениям, а не объективно-научным. Иными словами, науки оказываются в плену мистических воззрений и не могут утверждать свой материалистический, объективный и познавательный характер. Тогда каковыми они являются?
Кроме вопроса о возможности адекватного отражения мира науками встает еще и проблема необъективности, ангажированности наук. Фактически, обнажается глубочайший кризис современных наук, но еще более опасный, чем в начале XX в. Тогда вопрос был в исчезновении материи, который удалось решить В.И. Ленину, указавшему на возможность существования ее различных форм. Теперь вопрос обозначается не только в парадигмальной плоскости и в смысле объективности наук, их не ангажированности, но и в смысле возможности постижения мира далее некоторых пределов (что возвращает сами науки к известному тезису Канта о вещи-в-себе).
Поэтому обозначение «закона отрицания отрицания» является весьма опасным для наук. (А в условиях идеологического диктата или установки, что на экзаменах надо отвечать в соответствии с материалами лекции, «закон отрицания отрицания» будет звучать так, как прикажут.)
Г. Итак, пропаганда (преподавание) «закона отрицания отрицания» дает весьма серьезные основания для того, чтобы задуматься о а) корректности, непротиворечивости и неограниченности познания наук и б) их субъективности и возможности объективного отражения действительности.
Но научное сообщество еще долго не откажется от «закона отрицания отрицания»...
Дополнение.
Если признать существующим «закон отрицания отрицания», то лишается смысла (возможности) следующее краеугольное положение экономического учения К. Маркса.
«Капиталистическое присвоение, соответствующее капиталистическому способу производства, составляет первое отрицание частной собственности, которая является лишь неизбежным следствием независимого и индивидуального труда. Но само капиталистическое производство с фатальностью метаморфоз природы порождает свое собственное отрицание. Это – отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность работника, а его индивидуальную собственность, основанную на достижениях капиталистической эры: на кооперации и общем владении всеми средствами производства, включая землю» [2. Т. 49. С. 229].
Получается, что в СССР понимание краеугольного положения экономического учения К. Маркса и было лишено смысла, так как отрицание отрицания понималось именно как закон, но случилось (почему бы?) по-другому: индивидуальной собственности на средства производства в стране не было, а согласно материалам XXVIII съезда КПСС, было отчуждение трудящихся от средств производства…
Вывод к дополнению: незнание диалектики может обернуться катастрофой при ее декларировании и неверном использовании даже для целой страны, а не только для отдельного обучающегося субъекта.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Гегель Г.В.Ф. Соч. – М.-Л.
2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд.
См. «Отрицание отрицания», «Законы философии или законы диалектики: их нет»,
«Закон перехода количества в качество: такового нет» и «Закон единства и борьбы противоположностей: такового нет».